– Ну, сокровищницы обычно хорошо спрятаны, или их хорошо охраняют, или и то и другое, – заметила она. – А аттивары тоже пришли сюда не слишком давно.
– Верно, – не стал спорить он.
Они добрались до следующей площадки и череды галерей, которые, возможно, когда-то были бальными или банкетными залами, такими большими и величественными они выглядели.
Стивен прислушался, но его когда-то сверхъестественный слух пострадал во время взрыва несколько месяцев назад. Он по-прежнему слышал лучше обычных людей, но сейчас не уловил ничего необычного. И, проведя рукой по стенам, не сумел нигде обнаружить ни одного теплого пятна.
– Ну, отсюда он мог выбрать с десяток разных путей, – проговорил он. – Может, мне стоит предупредить стражу.
– Именно для этих целей она и существует, – заметила Землэ.
– Пойду отыщу их, – кивнув, сказал он. – Они внизу, в одном пролете лестницы. Возможно, они даже его видели. А ты возвращайся наверх.
Она улыбнулась:
– Хорошо. Я собираюсь снова раздеться. Ты ко мне присоединишься?
Стивен заколебался, и она закатила глаза:
– Мы найдем Алк, Стивен. Ты же сам сказал, что прошло меньше месяца. Ты всю прошлую ночь провел за книгами. Еще одна такая ночь, и я начну сомневаться в собственной привлекательности.
– Просто… это очень срочно. Ревестури рассчитывают, что я обнаружу здесь знание, которое поможет спасти мир. Это накладывает на меня определенную ответственность. А теперь еще… кто-то сюда заявился.
Она улыбнулась и слегка приспустила рубашку.
– Жизнь коротка, – сказала она. – Ты его найдешь. Такова твоя судьба. Пойдем в постель.
Стивен почувствовал, что его щеки заливает краска.
– Я скоро поднимусь, – сказал он.
Леоф
Леовигилд Акензал откинулся на ложе из теплого клевера и закрыл глаза. Он глубоко вдохнул наполненный ароматом цветов воздух и расслабился в лучах теплого солнца. Его мысли начали путаться, когда сны, прячущиеся в зеленой траве, крадучись на цыпочках, пробрались в его разум.
Зазвучала нежная мелодия аккордеона, которая сплелась с песнями птиц и жужжанием пчел.
– Это что за мелодия? – тихонько спросил знакомый голос, испугав его.
– Она импровизирует, – пробормотал он.
– Звучит немного грустно.
– Да, – согласился он. – Все, что она теперь играет, наполнено печалью.
Теплые, мягкие пальцы сплелись с его собственными, израненными и загрубевшими. Он открыл глаза и повернул голову, чтобы видеть рыже-золотые волосы и темные глаза Ареаны.
– Я не слышал, как ты подошла, – сказал он ей.
– Босые ноги неслышно ступают по клеверу, верно?
– Особенно такие легкие, как твои, – ответил он.
– О, тише. Тебе больше не нужно меня завоевывать.
– Как раз наоборот, – сказал он. – Я бы с радостью завоевывал тебя каждый день.
– Как замечательно, – заявила она. – Слова хорошего мужа. Посмотрим, будешь ли ты чувствовать через десять лет то же самое, что чувствуешь сейчас, когда прошло десять дней.
– Я больше всего на свете хотел бы это узнать. А потом через двадцать, тридцать…
Она прикрыла рукой его рот:
– Тише, говорю тебе.
Она оглядела поляну.
– Я думаю назвать это место твоим солнечным полем. Ты теперь стараешься все время греться в его лучах.
«А ты разве нет?» – хотел спросить он. Она провела в подземелье несколько месяцев, так же, как и он. И, как и он, слышала… «Нет», – он не станет это вспоминать.
– Извини, – проговорила она. – Я не хотела тебе напоминать. Просто… а что ты будешь делать, когда наступит зима?
