Привычка заниматься глубоко и вдумчиво осталась у Наташи Гончаровой на всю жизнь. И эту свою основательность она передала детям: сыновья Пушкина – Александр и Григорий – с отличием учились в гимназии и Пажеском корпусе. К дочерям же – Марии и Наталии – на дом приглашались учителя. Девочек учили общеобразовательным предметам, а также иностранным языкам, музыке, рисованию.
…Наташа завершала учебу в своем домашнем лицее. Семнадцатилетняя барышня Гончарова, уже увидевшая свет и познавшая неотразимость и силу своей красоты, она, как и прежде, исписывает своим летящим девичьим почерком новые тетрадки по немецкой грамматике. Последние ее конспекты помечены 1829 годом. Она – невеста поэта.
В небесном лике юной девы поэт сумел разглядеть не менее прекрасную и нежную душу, и сколько раз в жизни порадовался, что не ошибся в своем выборе.
«Госпожа Пушкина, жена поэта, здесь впервые явилась в свет, – записала в своем дневнике графиня Долли Фикельмон, – она очень красива, и во всем ее облике есть что-то поэтическое – ее стан великолепен, черты лица правильны, рот изящен, и взгляд, хотя и неопределенный, красив; в ее лице есть что-то кроткое и утонченное; я еще не знаю, как она разговаривает, ведь среди 150 человек вовсе не разговаривают, – но муж говорит, что она умна».
Замечание графини более чем просто любопытно, ведь современники в уме Натали обычно отказывали, – все затмевала ее редкостная божественная красота. Что ж, поверим Пушкину.
В чем только не обвиняли Наталию Николаевну многочисленные биографы поэта! Не было, дескать, у нее интересов ни к музыке, ни к живописи, ни к поэзии, и «неоткуда было возникнуть». Эта предвзятость проявлялась буквально во всем – даже вполне безобидные строчки из пушкинских писем толковались ей во вред.
«Наталья Николаевна была так чужда всей умственной жизни Пушкина, что даже не знала названий книг, которые он читал, – упрекал ее Валерий Брюсов. – Прося привезти ему из его библиотеки Гизо, Пушкин объяснял ей: “4 синих книги на длинных моих полках”».
Ведь это так естественно подсказать жене, где стоят нужные книги в огромной домашней библиотеке. «Отыщи», – просит он. Сам Брюсов допустил ошибку в названии книг – Пушкин просил жену прислать ему «Опыты» М. Монтеня. Вот уж, истинно, – не судите, да не судимы будете.
«Наталья же Николаевна, по некоторым сообщениям, – уверял Вересаев, – в то время совсем еще даже не читала Пушкина, вообще же всю жизнь была к поэзии совершенно равнодушна».
Так ли это? Читала ли юная Натали стихи Пушкина, будучи его невестой? Вопрос не праздный. Хорошо известно, что ее старшая сестра Александрит слыла страстной поклонницей пушкинской поэзии и знала наизусть многие его поэмы. А Натали? Она, как и ее сестры, выросла в родовом имении Полотняный Завод, где имелась богатейшая библиотека.
И вновь – открываю ученические тетрадки Наташи.
«Чтение полезных книг служит к изощрению разума»;
«Желающий чести человек, читая полезные книги, просвещает свой разум…»
Девяти лет от роду (!) Наташа знала уже о пользе книг.
Правда, не все книги в дедушкиной библиотеке предназначались для молодых барышень. От чтения некоторых из них, фривольного содержания, предостерегал свою молодую жену Александр Сергеевич, «…не марай себе воображения, женка», – советовал он.
Те две недели, что провел Пушкин в Полотняном в августе – сентябре 1834 года, он буквально зачитывался книгами из гончаровского собрания. Его частенько видели несущим кипы старинных фолиантов. Тогда же поэт отобрал для себя и своих детей нужные ему сочинения. Сохранился реестр взятых им книг, из коего видно, что в фамильной библиотеке имелись довольно редкие книги по российской и всемирной истории, географии, философии: «Журналы Петра Великого», «Летописец царя Ивана Васильевича», «О градах китайских», «Семейная и дружеская переписка Фридриха II, Прусского короля», «Очерки Теодигэ о Доброте Бога, Свободе человека и происхождении Зла».
