– Все, все, все! Я сдаюсь! – чуть ли не плачет он, и я отпускаю. – Сделайте ей уже прививку от бешенства. – Харви поднимается на ноги, обращаясь к нашим родителям, подпирающих кухонный остров. У них такое выражение лица, словно они смотрят дешевое кино. – Я это говорю на протяжении двадцати пяти лет, а вы все еще думаете, что она безобидная.
– Ты выиграла. – Папа достает из кармана десять фунтов и вкладывает в ладонь мамы.
– Это моя девочка! – Она вскидывает кулак с зажатыми деньгами.
– Напомни больше никогда не впускать этих засранцев к нам домой. Мы заслужили спокойной старости, прости Господи.
Вчера у папы был день рождения, поэтому мы собрались всей семьей, чтобы отпраздновать. Харви приехал со своей женой Маргарет, и обнаружилось, что она беременная. Причем давно. Так давно, что она уже не в состоянии сама завязать шнурки на кроссовках.
Харви живет в пригороде Лондона, поэтому беременность Маргарет немного ускользнула от наших глаз. А, возможно, они просто хорошо скрывались.
Раньше мы жили все вместе, но три года назад я вместе с родителями вернулась в Лондон. В наш дом, в котором мы с Харви разрисовывали стены будучи еще маленькими.
Я люблю вечера, когда наша семья собирается вместе, но даже рядом со своими родными людьми мне не удается до конца расслабиться.
К вечеру Сатана выселил меня из моей комнаты, потому что живот его жены не помещался на кровати в его спальне.
Это и послужило толчком для моего вечернего скоростного променада. Для протокола: я не злая и не вредная, и действительно счастлива за Харви и Маргарет, просто… Просто это все вызывает еще больше вопросов и ненамеренно косых взглядов в мою сторону. Моя семья хочет, чтобы я была счастлива – их слова, не мои, – но совершенно забывает о том, что только мне решать, где и когда это счастье найти.
Я собираю вещи и привожу себя в порядок.
Волосы уложены и заколоты заколкой в виде пчелки, ресницы накрашены тушью без единого комочка и отпечатка на верхнем веке, губы увлажнены блеском. На ногах белые конверсы, которые я вечера почистила, а на теле легкое желтое платье длины миди с небольшим разрезом до середины бедра. Я разворачиваюсь спиной к зеркалу и проверяю, не подчеркивает ли тонкая ткань мой целлюлит.
Вроде бы все хорошо.
Я выдыхаю.
Возможно, мой внешний вид совершенно не говорит о том, что мне под силу организовать свадьбу на сто человек, но он точно кричит о хорошем настроении.
Руки пробегают по мочкам ушей, продевая серьги-подсолнухи, и неожиданно мой взгляд привлекает вспышка телефона, сигнализирующая о новом сообщении.
Подумав, что это может быть одна из моих невест, быстро хватаю айфон.
Неизвестный номер:Добрый день или утро, в зависимости от того, во сколько вы проснулись. Ведь мне известно, ночные пробежки очень утомляют.
Я бы хотел встретиться с вами за обедом (но, возможно, для вас это будет завтрак), чтобы обсудить, как я оберу вас до последнего пенни.
P. S. Мистер линии-разметки-для-дураков.
P. P. S. Бегаете вы отменно.
Мой рот открывается и ловит воздух, который поступает не в то горло, вызывая кашель. Глупо было надеяться, что со мной никто не свяжется? Откуда он знает, что я бегала? Мне пришлось простоять около этой несчастной машины больше пятнадцати минут. На улице было тише и пустыннее, чем на кладбище. Боже, вдруг владелец убийственно дорогого автомобиля какой-нибудь маньяк? Может, он прятался… А потом следил за мной до дома, а я ничего не заподозрила, потому что бежала и отжигала под песни Бритни Спирс в наушниках.
