Научи меня дышать - страница 41

– Тогда их ждет разбитое сердце и униженное самолюбие. Его язык побывал во рту у какой-то девицы на дне рождения Макса.

Видимо, он с особой тщательностью подходит к поиску недостающей детали и готов проверить все восемь миллиардов человек.

– Потому что он горяч. Если бы ты не была к нему так предвзята, то давно заметила бы, что Богдан не такой, каким ты его выставляешь с первого дня.

– Поля, он улыбнулся тебе несколько раз, а ты его уже идеализируешь, – раздраженно ворчу я.

– Вот видишь, ты даже на правду остро реагируешь. – Она пожимает плечами.

Не спорю, что Богдан не такой, каким я его себе представляла, но это не значит, что я думаю о нем в таком же ключе, как и моя сумасшедшая подруга.

У нас тут прям какой-то фан-клуб.

– Если бы мое сердце только что не пропустили через мясорубку, я бы обязательно в него влюбилась.

– Именно твое «обязательно» меня и пугает.

Я ускоряю шаг, но Полина обгоняет меня и, развернувшись, идет спиной вперед.

– Ладно, опустим момент, что много лет назад Богдан имел неосторожность разозлить тебя.

Я останавливаюсь и впиваюсь в подругу хмурым взглядом.

– Он кинул меня в бассейн!

Ее глаза округляются, и она в драматичном жесте прикладывает руки к груди.

– Как он только посмел?! – возмущенным голосом произносит она, а затем ухмыляется. – Наверняка ты дала ему повод. С тобой не бывает иначе.

– Ты вообще на чьей стороне?

– Логики? – Полина прикладывает к подбородку пальцы. – Богдан – тот тип парней, от которых девушки за секунду теряют голову. Возможно, не будь ты так упряма, давно приняла бы тот факт, что рядом с ним твое колючее сердце бьется чаще.

Она разворачивается и медленно бежит в сторону выхода из парка, а я, застыв столбом, смотрю ей вслед.

– Макс, ты сейчас шутишь? – Мира меряет гостиную шагами. – Именно на моей машине? – Раздраженно вскинув руку, она подходит к окну и захлопывает его. – Ты привезешь ее до закрытия!

Она сбрасывает вызов и сжимает пальцами переносицу.

– Раздражение – это твое привычное состояние?

Прохожу мимо нее на кухню.

– Поверить не могу, что ты с нами живешь, – бубнит она, избегая моего взгляда.

– Кажется, мы уже прояснили этот вопрос. Что случилось?

– Всего лишь то, что твой друг забрал ключи от моей машины, а там все мои вещи.

Мира снимает с запястья резинку и завязывает волосы в высокий хвост. Посмотрев на наручные часы, она закрывает глаза, и я могу с уверенностью сказать, что она мысленно считает до десяти. А затем уносится к себе в комнату, будто фурия, бормоча под нос ругательства.

– И тебе доброе утро! – кричу я в закрытую дверь.

Наверняка она послала в мою сторону парочку проклятий, хотя мне казалось, что мы вышли на новый уровень общения – безопасный. Мира не пронзает меня убийственным взглядом уже несколько дней и даже здоровается, когда Ее Величество Хмурость просыпается в нормальном настроении.

Возвращаюсь к себе, беру вещи и направляюсь в ванную, чтобы смыть все прелести утренней пробежки. В последние дни я настолько выматываю себя бегом и занятиями на спортплощадке, что мышцы превращаются в камень. Зато мысли остаются под контролем и не дают злости вырваться наружу.

Простояв под горячими струями так долго, что становится тяжело дышать, оборачиваю полотенце вокруг бедер и возвращаюсь в комнату. Сегодня я обещал Отису разобраться со снимками и выйти на связь с куратором выставки. Самым правильным решением было бы вернуться в Нью-Йорк и обговорить все проблемы лично. Не люблю все бросать на самотек, тем более если это связано с фотографией. Но до приезда сестры осталось чуть меньше двух недель, так что у меня будет возможность закрыть все возникшие пробелы.