Научи меня говорить - страница 24

– Блин… ну вы с Честером… – сказала Мурашка, когда пришла вечером в комнату. – Сейчас заходила к ним, и Честер с Антоном долго разбирались с флешкой, чего-то там у них не получалось… И тут Честер говорит: «Может, к Лике зайдем?» Я так засомневалась. Ну я ж не знаю, какие у вас отношения, может, тебе неприятно будет его видеть. Он ведь с Катей теперь.

Зачем? что он в ней нашел? ему жаль, что он не со мной, и поиск продолжается? Она же просто ставит очередную зарубку на своих любовных скрижалях.

Он ведь такой тонкий, ранимый человек, зачем ему эта грубиянка?

Вышла из комнаты, смотрю – в коридоре по обе стороны стен стоят Сальма с Максом и Честер с Катей. Честер мило обнимает ее и целует ей ручки… Весь такой радостный… Я прошла мимо, послав им дежурную улыбку, пока в мыслях клокотало желание кого-нибудь прибить.

Вчера Честер на меня наорал.

Я сама виновата. Не надо так уж давить на человека. Эго. Убийственное эго, которое не дает мне покоя. Прохода не дает. В общем, Честер дал понять, что я должна оставить его в покое.

Сегодня сдала историю русского литературного языка. Почитала перед зачетом чужие конспекты, так как своих у меня не было. Зашла вместе с Честером, Крошкой и Лерой. По 5 человек запускали.

Сижу, подсказываю Лере, Крошке, короче всем, кому не лень. И вижу, что преподавательница периодически на меня поглядывает.

Пошла отвечать последней. Мой экзамен длился ровно минуту. Подошла, преподавательница мне говорит:

– Какие красивые девушки у нас в институте учатся…

Она улыбнулась, я сказала «спасибо». Уже приготовилась тянуть билет, а она мне и говорит:

– Ну вы-то знаете периодизацию лучше, чем эта девушка в сером платье (Лера).

– Да. Рассказать?

Я окрылилась, так как мне говорили, что будут периодизацию спрашивать, и я ее читала перед зачетом, потом еще люди рассказывали, так что я знала ее хорошо. На духу выдала счастливая. А преподавательница мне уже давно зачет написала.

Я пожелала ни пуха сокурснику, преподавательница улыбнулась мне на прощание.

* * *

Честер снова с Катей. Притом у них довольно странные отношения. Она его посылает, он ее тоже, а вечером они обнимаются. Так странно. Не понимаю. Такое впечатление, что это уже не Честер, а кто-то другой. Это не тот мягкий, милый позитивный человек, а какой-то вечно загруженный, мрачный мужчина с внутренними огромными тараканами.

Честеру для примирения купила китайские медитативные шарики, которые приятно позвякивают в руках. Зеленые, один с солнцем, другом с месяцем. Вот надо подарить, но чувствую, если еще раз к нему подойду, он меня пристрелит.

Вчера с Катей столкнулась. Они просто с Мурашкой и Честером стояли у окна, и я попросила Честера отойти со мной на минуту. Катя с презрением сказала, что это неприлично и так далее.

А до этого я звонила Мурашке, но она оставила свой телефон в комнате у Кати, и Катя вдруг за нее ответила.

– Отвечать на чужие звонки тоже неприлично, – сказала я мимолетом, особо не обращая на нее внимания.

Она замолчала.

– Ведь это было соревнование, кто кого, – оценила Мурашка, когда та ушла. – Классно ты ей ответила про телефон.

Честер отошел со мной, но всего лишь до следующего окна, хотя я планировала спуститься на этаж ниже. Там он и накричал. Якобы всю душу я ему вымотала, хожу в неопределенности, что и кто мне нужен, а он с Ильинской и хочет идти дальше.