– Еще не родила, пока в больнице, ее не выписывали домой.
Я облегченно вздохнул.
– Шон, как вы узнали, где я?!
– Брат Милы помог.
Я откинулся на кресло и огляделся. Это была уютная гостиная с большими окнами, сквозь которые виден красивый осенний сад. Передо мной стояла тарелка с вкусной едой, ее принесла горничная. Я ел нереальной красоты пасту с овощами и мясом, она была божественно вкусная. Что здесь за специи? Как же мне хочется что-нибудь приготовить, это всегда помогало прийти в себя.
Мила смотрела на меня с таким же любопытством, как и в автобусе. Меня это по-прежнему раздражало в глубине души, но я гнал эти мысли. Она спасла меня, возможно даже, от гибели, что было, если бы она не нашла меня? Теперь я ее должник.
– Ты, кажется, даже похудел, – повторила она слова Шона.
– Классно, – я попытался по-доброму улыбнуться, – Это не будет лишним, я заметно набрал за лето.
Она не улыбнулась.
– Можно позвонить отцу? – я впервые так назвал дядю Джона.
– Мы ему уже позвонили, Ник, – сказал Шон, – Он здесь, сейчас говорит с братом и отцом Милы. К нему приезжали из опеки и полиции, всем сообщили, что ты сбежал, тебя повсюду ищут.
Я схватился за голову. И начал нервно раскачиваться.
– Папа считает, что тебе лучше уехать из Канады на какое-то время, – сказала Мила. – Хотя бы в США. Со своими родными. Они добьются того, чтобы вернуть тебя в ту больницу. Ани, моя знакомая из старшего класса, написала, что сейчас всех опрашивали в школе по поводу тебя, узнавали с кем ты дружил, общался. Люди из опеки поехали к Шону, но он все время был с нами, а его родители на конференции, так что они никого не застали.
Мы с Шоном молчали, не зная, что сказать.
– Я слышала разговор наших отцов, они говорили о том, что у тебя редкая болезнь, ее хотят изучить в лаборатории. Ты и правда болен? – продолжила Мила, не отрывая от меня внимательный взгляд.
– Так и есть, – только ответил я.
– Дядя Джон подписал какой-то документ с согласие на исследование, теперь твой врач заявил в опеку и в полицию, – пояснил Шон.
– Откуда вы все так быстро узнали? – поразился я.
– Брат помог, он имеет хорошие связи. Вам надо уехать на время, а тебе сменить документы, так брат сказал. – сказала Мила.
Это было глупо, но я снова начал размазывать слезы по щекам. Наверное, сказался стресс последних дней. Шон встал и потеребил меня по плечу:
– Меня звали помочь упаковать ваши вещи.
Потом он вышел из комнаты.
Я боялся за Ханну – она в роддоме. Ни о каких полетах не может быть и речи. Нам предлагают бежать незаконно, а если нас поймают и отправят за решетку? Почему нам помогают незнакомые люди, самое главное, – почему Мила? Можно ли ей доверять? Может она заодно с Колкиным? Как она попала в больницу?
– Я хочу увидеть дядю Джона, – сказал я, взяв себя в руки,
Мила встала, чтобы позвать его. Через пару минут, в комнату зашел дядя Джон. Мы обнялись, он прижал меня, начал гладить по голове, как маленького.
– Как Ханна? – я постарался успокоиться.
– Дружок, она едет сюда с братом Милы, ее выписали, сегодня вечером мы летим в США, это временно, тебе сделают новые документы.
– Она будет рожать там? Где мы возьмем деньги? – не верил я своим ушам.
– Да, мы продадим отцу Милы, мистеру Дэвису, дом, нам уже отдали за них часть денег.
– Ты уверен, что это необходимо?
– Уверен. Я совершил непростительную ошибку, невнимательно отнесся к документам. Этим сразу же воспользовались. По сути, я подписал, что готов передать тебя на изучение до совершеннолетия в связи с твоей редкой патологией. Они от нас не отстанут, ко мне приезжали люди из опеки, полиции. Несколько человек пытались напасть на меня, угрожали через дверь. Я закрылся в доме, их спугнул подъехавший мистер Дэвис.
