Говоря это, Олеся машинально перекатила камень, что так и держала в ладошке. Пользуясь тем, что ее никто не видит, она разжала ладонь, желая рассмотреть свою находку ближе. Камень был гладким и отполированным, но с одной стороны на нем был скол. Олеся, решив, что скол появился от того, что она наступила на камень, погладила камень в месте этого скола и проговорила, обращаясь к камню:
— Прости, я не хотела тебя обидеть. Я обязательно верну тебя твоему владельцу. Обещаю! Но не при этой мымре, ладно?
С этими словами Олеся убрала камень в карман, как оказалось, вовремя. Александр с Марго возвращались. Женщина несла в руке стаканчик с кофе, мужчина держал в руке два мороженых.
Они еще не подошли близко, но Олеся уже сейчас видела, что в руках у Александра был ее любимый вафельный рожок с ванильным пломбиром. Олеся вздохнула, подумав о том, что мороженое она, пожалуй, сейчас бы тоже съела, и обругала себя:
— Тебя ведь спрашивали, и ты отказалась. Так что сиди теперь и глотай слюнки.
Александр помог сесть в машину Марго, легко сел сам и вдруг, развернувшись к Олесе, протянул ей одно мороженое со словами:
— Извини, взял на свой вкус, свое любимое.
— Спасибо!
— Пломбир в вафельном рожке. Без дополнительных добавок и красителей. Не люблю, когда вкус пломбира смешан с чем-то еще.
— Я тоже такое люблю! — слова у Олеси вырвались раньше, чем она успела подумать о том, как это может прозвучать. Желая сгладить кажущийся подхалимаж, Олеся пояснила:
— Я тоже не люблю, когда вкус пломбира забивают чем-то еще.
— Да? — мужчина смотрел на Олесю как-то настороженно.
— Да. Всегда покупаю только такое, — в подтверждение своих слов Олеся развернула мороженое и чуть куснула замерзшее лакомство. Улыбка сама непроизвольно расползлась по ее лицу. — Вкусно же. Правда, я люблю, когда оно чуть подтаявшее, мягкое.
Александр еще пару секунд смотрел на нее нечитаемым взглядом, потом, отложив свое мороженое в подстаканник между их сиденьями, пристегнулся и выехал с парковки. Уже на трасе, держа руль одной рукой, Александр развернул, наконец, свое мороженое и откусил.
— Да, тот самый вкус из детства, — губы мужчины тронула улыбка.
И тут раздался голос Марго с заднего сиденья:
— Сладко до противного и калорийно бомбически! После такой порции надо час в спортзале пахать, чтобы не отложилось на фигуре. Как говорила Марлен Дитрих: «Каждый съеденный кусок остается во рту две минуты, два часа в животе и два месяца на бедрах».
— Кому как, — Олеся пожала плечиком. — И, кстати, вынуждена Вас, Марго, разочаровать, но эти слова принадлежат не Марлен Дитрих, а Кристиану Диору.
В ответ на это Марго лишь фыркнула, но промолчала. Но ровно до следующей автозаправки.
— Александр, будь добр, сверни на заправку!
В этот раз Олеся тоже вышла из машины. Хотелось выкинуть обертку, купить воды и помыть руки. Олеся вошла в туалет, и следом за ней туда же фурией влетела Марго. Схватив Олесю за плечо, зашипела:
— Заруби себе на своем длинном носу, малолетка, этот мужчина только мой! Не доросла ты еще до его уровня, поняла? Я его тебе не отдам, даже и не мечтай! Уяснила? И лучше тебе держаться от него подальше, а то ведь можно и без праздника остаться.
— Мне кажется, просто Марго, что Александр Михайлович уже взрослый мужчина, и он совершенно точно не вещь, чтобы кому-то принадлежать! Не знаю, как Вы, а я уже выросла из того возраста, когда девочки дерутся в туалете из-за мальчиков.
