Марго хотела что-то ответить, но тут дверь в женский туалет открылась, впуская еще одну даму. Дверь мужского туалета, что был напротив женского, тоже открылась, выпуская Александра. Марго, стоя к двери, его не видела, а вот Олеся поняла, что мужчина успел их увидеть. И увидеть, и понять, что они с его Дорогушей не ромашки обсуждали, бровь Александра удивленно взлетела, но тут дверь женского туалета закрылась, перекрыв ему видимость.
Олеся дернула плечом, стряхивая руку Марго со своего плеча, и, наконец, шагнула в индивидуальную кабинку.
«Господи, стыд-то какой! — замелькали мысли в голове у Олеси. — В школе никогда не дралась из-за парней, а тут прилетело, откуда не ждали. Вот ведь идиотка эта просто Марго! Теперь у меня от ее бульдожьей хватки синяки на теле останутся».
13. Глава 12
Глава 12
Денис Петрович Тихий припарковал свой автомобиль во дворе дома Анны, отстегнул ремень безопасности и, увидев, что женщина собирается выходить, скомандовал:
— Женщина, сидим в салоне и ждем, когда твой мужчина откроет тебе дверь и подаст руку.
— Вот вроде же и не рявкнул командирским тоном, а и не ослушаешься! — Анна улыбнулась Денису и осталась сидеть на своем месте.
— Правильно! — Денис улыбнулся и вышел из машины.
Обошел автомобиль, открыл дверцу со стороны женщины, подал ей руку. Она ответила ему смущенной улыбкой, но руку генерала приняла, выходя из машины. Он считал ее мысли правильно, а потому проговорил, глядя в глаза:
— Теперь будет только так, душа моя. Привыкай.
Анна не успела ничего ответить на слова Дениса, потому что он, вдруг обняв ее, привлек к себе и поцеловал. Жарко, сильно, требовательно. Она, не устояв и в этот раз напору его губ, ответила на его поцелуй.
— Ну ты погляди, а! Совсем стыд потеряли! Уже средь бела дня и на улице они целуются! — раздался зычный голос за спиной Анны. — Маруська, шалава, ты, что ли, опять? Никак нового ухажера завела? Смотри, губы-то у твоего хахаля потом болячками покроются! Нельзя на морозе да на ветру целоваться-то!
Анна, услышав это, оторвалась от губ Дениса и уткнулась ему в грудь, резко выдохнула и, подняв лицо, прошептала:
— Ты только что своим провокационным поцелуем на глазах всего нашего дома и конкретно Ильиничны, под кодовой кличкой «Пинкертон», уничтожил мою репутацию. Была я - благочестивая вдова, а теперь низвергнута до уровня «Маруська-шалава». Как мне теперь тут жить?
— Согласен. Никак! — Денис начал улыбаться, глядя в смеющиеся глаза Анны. — Изначально это и был мой план. Теперь тебе, красавица, придется переезжать в другой город. Ко мне. Можем сделать это уже сегодня. Помочь тебе вещи собрать, душа моя?
— Денис, я через четыре дня приеду сама. На Рождество.
— Маруська, чего ж ты кавалера на морозе-то держишь? Ты или уж к себе его веди, или уж в машину вернись! Благо, она у него вона какая огромная! Не машина, а целый траходром! — продолжала вещать рупором Ильинична.
Анна вздохнула и шепнула:
— Денис, достань, пожалуйста, мою сумку из багажника! Она не успокоится, пока не выяснит, кто мы такие. Сейчас весь подъезд к окнам прилипнет.
— С Новым годом, Мария Ильинична! — проговорила громко, отвернувшись от Дениса, шагнувшего к багажнику за ее сумкой.
— Ой, Аннушка, ты, что ли? — голос Ильиничны полился елеем. — Я-то, дура старая, думала, это Маруська с третьего этажа опять нового хахаля завела, а это ты! Вона как!
