Среди ключевых фигур этой революции выделяется Аристотель, чья система мышления, названная аристотелизмом, оказала беспрецедентное влияние на индоевропейскую культуру. Используя имя Аристотеля как синоним его доктрин, мы подчеркиваем их историческую роль в формировании языковых и когнитивных привычек. Аристотелевская система, основанная на субъектно-предикатной логике и принципе тождества, структурировала мышление западного мира, но к 2025 году ее ограничения стали очевидны в свете нейронауки, когнитивной лингвистики и искусственного интеллекта.
Аристотель (384—322 до н.э.), сын врача, был склонен к эмпирическим наблюдениям, что контрастировало с математической философией его учителя Платона. Его экстравертная ориентация, проецирующая внутренние процессы на внешний мир, привела к созданию системы, акцентирующей биологические и субъектно-предикатные структуры. Платон, напротив, как интроверт, сосредотачивался на абстрактных идеях. Это противостояние отражает универсальные когнитивные тенденции, которые мы наблюдаем в нейропсихологии: баланс между эмпирической и рефлексивной обработкой информации.
К 2025 году нейронаука показывает, что крайние проявления экстраверсии или интроверсии связаны с дисбалансом в нейронных сетях, например, в префронтальной коре и лимбической системе. Экстраверты склонны к гиперактивности в сенсорных зонах, интроверты – к усиленной активности в ассоциативных. Эти крайности, как показывают исследования (например, работы Антонио Дамасио), могут усиливать когнитивные искажения, такие как отождествление слов с объектами или игнорирование контекста. Общая семантика предлагает сбалансированный подход, обучая нейролингвистической дисциплине, которая минимизирует такие искажения через осознанное управление языковыми фреймами.
Традиционные аристотелевские категории, такие как «разум» и «чувства», основаны на элементализме – разделении целостного организма на искусственные части. Современная нейронаука отвергает такой подход, подчеркивая интегрированную работу мозга как системы. Например, исследования нейропластичности показывают, что обучение новым языковым структурам может изменять нейронные пути, усиливая адаптивность. Общая семантика предлагает методы, такие как Структурный Дифференциал, для визуализации уровней абстракции, что перекликается с современными моделями когнитивных фреймов (например, теорией прототипов Элеанор Рош).
Язык, как показал Коржибский, несет встроенную метафизику. Аристотелевский субъектно-предикатный язык приписывает миру антропоморфную структуру, что не соответствует динамической природе реальности, открытой квантовой механикой и теорией относительности. Например, описание зеленого листа как «объекта с цветом» игнорирует его процессную природу, что подтверждается биохимическими исследованиями фотосинтеза. Современные языковые модели ИИ, такие как трансформеры, сталкиваются с аналогичными проблемами: они могут ошибочно отождествлять слова с референтами, если не учитывать контекстуальную многозначность. Общая семантика предлагает функциональный язык, который лучше соответствует структуре мира и нейронным процессам.
Исторически аристотелевская система, подкрепленная геометрией Эвклида и механикой Ньютона, доминировала благодаря своей структурной целостности и поддержке со стороны языка. Однако к 2025 году неаристотелевские, неевклидовы и неньютоновские системы демонстрируют большую обобщающую силу. Эти системы, объединенные неэлементалистической метафизикой, отвергают абсолютные тождества и линейные причинно-следственные связи, что соответствует вероятностным моделям в квантовой физике и когнитивной науке.
