— Ты скатерть самобранку разметал по столу, что ли? — Уже съела всё глазами и хочется добавки.
Юра достаёт из стеклянного шкафчика бокалы.
— Нет, жизнь скоротечна. Привык быстро поворачиваться. Присаживайся.
Юра откупоривает бутылку, и я быстро накрываю свой бокал рукой:
— Я не буду!
— Да ладно! Это же чистая Италия. Для вкуса, под курицу и сыр.
Быстро соображаю: бутылку открыл при мне, подсыпать снотворное точно не успел.
— Ладно. Только чуть-чуть.
Юра наливает на донышки в оба бокала. Взбалтывает свой и вдыхает аромат:
— Фантастика! Понюхай только.
— Угу, — сую нос в бокал.
— Что тебе положить?
— Три корочки хлеба, — ворчу себе под нос.
— Понял! — Юра достаёт курицу, кладёт мне ножку. — С фондю разберёшься?
— Угу.
— За знакомство! — Юра доливает в бокалы вина и подмигивает мне.
***
Никита
— Да чтоб тебя, — бью кулаком рядом с дверью, но вряд ли Роман слышит нас. В квартире разгорается продолжение мексиканского сериала.
— У нас есть ниточки! Надо за них дёрнуть, — не унывает Макс. — Погнали!
— Куда? В три клуба сразу? — ослабляю узел галстука. Не тот наряд я выбрал для знакомства с Мирой. Думал, выкуплю её у алчной мамаши и отвезу к себе. Даже подумывал дочкину комнату Мире отдать. Она самая светлая и по-девичьи уютная. — Где искать этого Шакала?
— Искать надо не Шакала.
— А кого?
— Авдеева. По дороге объясню.
Сбегаем по лестнице, снова нарвавшись на выстрелы. Перепрыгиваем через знакомого «покойника», вновь растянувшегося на полу, и, под его отборный мат, вылетаем из подъезда.
— Поехали на твоей тачке, — предлагает Макс. — Мотик потом заберу.
— Поехали. — Кидаю пиджак на заднее сиденье и сажусь за руль. — Эх, Серёга, Серёга!
— Короче, — Макс устраивается на соседнем сиденье и диктует первый адрес, — начнём с этого клуба.
— Зачем? Роман же ясно дал понять, туда только своих пускают. И с чего нам этот Авдеев поверить должен?
— С того, что я его знаю, — Макс цокает языком.
— М-да, знакомцы у тебя! — с подозрением кошусь на безопасника. Ему, как и мне под сорокет, в криминале никогда замешан не был.
— Не боись. Мы с ним краями всегда.
— Но с чего вдруг Авдеев тебя послушает?
— Честно?
— Честно.
— А я Авдееву свой в некотором роде, — ухмыляется Макс. — Лёха, Царствие небесное, с ним в девяностые не просто друганы были, а в бригаде одной состояли. Сейчас наберу его.
— Лёха — брат твой?
— Да. Меня все его друзья знали и до сих пор помнят. Поздравляем друг друга с праздниками иногда.
— И, стесняюсь спросить, с чем ты среди ночи хочешь Авдеева поздравить?
Макс смотрит на часы:
— И правда ночь-полночь. Слушай, Никит, давай так: если Авдеева в клубе нет, закажем там девочку. Опишешь Миру.
— А если приведут не её?
— Скажем, не понравилась и поедем в другой клуб. Делов-то! Ты пойми, сразу ва-банк идти нельзя.
— Вдруг Шакал с ней вообще не в клубе развлекается?
— Его всегда больше деньги интересовали, а не малолетки. Никто нам контакты Шакала не сольёт, но ведь могут и запрос ему кинуть.
— Мерзость! Работорговля какая-то. — Бью по рулю ладонями: — Девчонку малолетку увезли! Через ментов-то не быстрее будет?
— Ха! Наивный ты, Никита Петрович. В розыск должна подать мать — раз, в машину Мира села сама — два.
— А если сказать, не сама? Номер машины есть.
— Ну и чего ты добьёшься? Даже, предположим, менты согласятся взять это дело — один из ста. Пробьют Шакала по базам. Если он по УДО вышел, значит, ходит отмечаться. Причём в глазах закона и по документам никакой он не Шакал, а, допустим, Пупкин Еремей Макарович, добропорядочный гражданин, сварщик третьего разряда. Примчимся мы на адрес, а Шакал дома один почивает или с Мирой пьёт напитки вкусные.
