— Да уж. К тому же две ночи без сна — это уже будет борщ. А дела не ждут.
— Корней Борисович не решит вопросы?
— Я тебя умоляю. На Димона одна надежда.
— Будешь увольнять? Есть кто на примете?
— Светку бы взял, — улыбаюсь, вспомнив жену Авдеева, и тут же разбитая губа напоминает о себе.
— Какую? — Макс присыпает раны Шакала белым порошком и пересаживается ко мне. — Молчанову из клиентского, что ли? Оголяй плечо. — Всаживает укол.
— Макс, больно! Вот ты коновал! — морщусь, пока Макс колдует над моим лицом. — Нет, Авдеевскую.
— Ты бессмертный?
— Как видишь.
— На кой ляд ты во двор один рванул?
— А ты бы не рванул? Мира так кричала, думал, приходуют её четверо.
— Позаришься на жену Авдеева, четверо тебя оприходуют.
— Стопудово, — хрипит Шакал, еле шевеля распухшими губами. Он пришёл в себя, и его серые глаза настороженно наблюдают за нами. — Кто вы?
— Божие люди! — усмехается Макс. — Отпустило немного?
— Да, спасибо, мил человек.
— Спасибо не прокатит. Поможешь нам Миру с Леной найти, — приподнимаюсь на локтях.
— С какой Леной? — искренне удивляется Шакал.
— Которую ты Авдееву недавно продал… Макс, больно! Замотай просто. Завтра к хирургу заеду.
— Пфф, — выдыхает Шакал. — Никого я не продавал…
— Лена всё рассказала, — Макс распечатывает бинт и заматывает мне лоб и рассечённую бровь. — Но не суть. Их с Мирой увёз Авдеев. Спасать девок надо.
— Да чтоб её! Она ж… — Шакалу разговор даётся с трудом.
— Расскажет Мире какой ты хороший? — продолжаю за него. — А Миру для кого готовил? Мимо хозяина продать решил?
Шакал качает головой. Макс собирает аптечку и косится на него:
— Похоже, сам залип на малышку.
— Залип… Кто вы, чёрт возьми?
— Друзья отца Миры.
— А зачем купить девку хотели? У мамаши?
— Чтоб таким, как ты, не досталась, — поднимаюсь с постели, — самая идиотская мысль за всю жизнь.
Шакал скалится разбитым ртом:
— А досталась мне. И никому её не отдам.
— Лена ей сейчас много интересного расскажет. Захочет ли Мира быть с тобой? — Меня прошибает холодный пот. Серёга вряд ли захотел бы такого чёрта в зятья.
— Это уже лирика. Сейчас Авдеева наберу. — Шакал хлопает себя окровавленными руками по карманам. — Телефон? На улице выронил, наверное.
— Сейчас посмотрю, — Макс выходит из комнаты.
— Авдеев деньги с тебя требовал. Почему сразу не отдал? Бумажки дороже жизни? — С интересом разглядываю Шакала. На фото из личного дела он голимый урка. Сейчас вообще не красавец. Что девки в нём находят?
— Я всю наличку Мире отдал. Сказал спрятаться. Авдей девчонку забрать хотел. Я не знал, что он про деньги в курсе.
— Так он ведь нашёл Миру.
— К тому моменту, как Авдеев её нашёл, я «мяу» уже не мог сказать. А ты что, к Светке подкатываешь? Гнилой номер.
— Первый раз сегодня видел. Огонь-баба. Наваляла всем: нам, охранникам, мужу.
— Она может.
Макс приносит телефон, вытирает об штаны и протягивает Шакалу:
— Вроде фурычит. Звони.
Шакал набирает номер, и в тишине выстуженного дома тоскливо тянутся гудки.
— Может, он и бабки забрал? Не видели у него сумку чёрную? Здоровую такую.
— Да какое там! Я рядом с тобой лежал, Макс позже приехал.
Шакал ещё раз набирает номер, и мы снова слушаем гудки.
— Походу, у него деньги. — Шакал пытается приподняться на локтях, но падает без сил.
— Куда он поехал, как думаешь? — Макс перекатывается с пятки на носки.
— Думаю, в «Окраину». Возле самого КАДа есть местечко. Туда вообще не прорваться.
