— А вот и ты, — рыжая стерва обнажила черную дыру на месте передних зубов. Ее подельники ухмыльнулись. Лезвия топоров отразили красный свет луны. — Попалась.
Я хотела кинуться прочь, но секунда промедления, потраченная на испуганный вздох, забрала у меня эту возможность. На моем запястье железной клешней сомкнулась лапа одного из мужчин. Сколько ни дергайся — не вырвешься.
— Отдай шелк.
Ко мне потянулась женская ладонь, усыпанная веснушками. Пальцы с черными ободками вокруг ногтей схватили платье, которое я упрямо прижимала к груди. Пришлось выпустить ткань из рук, пока ее не порвали, пытаясь у меня отобрать.
— Вот и молодец, вот и хорошо, вот и ладненько, — довольно улыбнулась рыжая, сунув под мышку мое единственное богатство в этом мире.
Все ощущалось как в замедленном сне. Голос сутенерши доносился до меня будто сквозь толстый слой ваты, а ее лицо то и дело расплывалось перед глазами.
— Теперь я могу идти? — шепнула я, отчаянно надеясь избежать самого страшного.
Бог с ним, с платьем! Лишь бы сохранить жизнь и здоровье. Хоть бы выбраться из этой ситуации целой и невредимой. Может, получив желаемое, меня отпустят на все четыре стороны?
Нет.
Хватка на моем запястье усилилась. Руку сжали так, что кость затрещала, а ладонь и пальцы начали неметь.
Рывок — и я зажата между двумя амбалами. Оба взяли меня под локти и потащили куда-то, повинуясь молчаливому жесту своей хозяйки.
— Стойте! Куда вы меня ведете? Что вы собираетесь со мной сделать? Я же отдала вам то, что вы хотели. Отпустите. Я никому ничего не скажу.
Мои крики тонули в тишине ночных улиц.
Я пиналась, брыкалась, пыталась укусить своих похитителей и отдавить им ноги, со всего размаху опустив на них каблучок туфли. Тщетно. Эти двое были словно из дерева, из железа. Не люди — роботы. Совершенно не прошибаемые.
Владелица борделя шла впереди, показывая дорогу. Ее пышная юбка покачивалась при ходьбе, словно колокол. В глубоком вырезе платья белела спина в россыпи веснушек. Башмаки громко стучали по брусчатке.
Вокруг не было ни души, даже окна домов, тянувшихся вдоль обочин, не горели, но я все равно набрала полные легкие воздуха и завопила что есть мочи:
— Спасите! Кто-нибудь! Пожар! Все сюда! Пожар!
Но никто не отозвался, не прибежал на помощь, не выглянул в окно, чтобы посмотреть, что творится снаружи. Каменные громады зданий таращились на меня слепыми глазами. В темноте медленно затихало эхо моего крика.
— Разберемся с ней за мостом, — не оборачиваясь, бросила рыжая своим подельникам. Краем глаза я заметила, как один из них безотчетно погладил лезвие топора, закрепленного на поясе.
О боже, меня собираются убить!
Зарубить топором!
В ужасе я задергалась в руках разбойников и снова заорала во всю силу легких:
— Пожалуйста! Кто-нибудь! Кот! Ты где? Полиция!
Моя воображение нарисовало такие страшные сцены, что слезы брызнули из глаз и покатились по щекам.
— Помогите!
Пустынные улицы с разбитыми фонарями отвечали мне зловещим молчанием.
Впереди за домами показалась каменная арка моста. При виде нее я завыла не своим голосом и повисла на руках похитителей, отказываясь переставлять ноги.
Моя жизнь в новом мире не могла закончиться так быстро и трагически. Я же провела здесь меньше суток.
— Я сделаю все, что захотите, только не убивайте.
И тут стало темно.
Как будто тучи закрыли луну.
В небе что-то просвистело, и все мы инстинктивно задрали головы.
