Надо мной слонялась седая старуха в коричневом платье и кричала на весь двор:
— Прочь! Вон отседова, воровка! Как ты сюда пробралась? Стащить чего удумала?
Снова и снова она хлестала меня белой наволочкой, зажатой в кулаке.
В шоке от такого пробуждения, я вскочила со скамейки и бросила в сторону калитки со сломанным замком, а вслед мне полетели грязная брань и отборные проклятия.
— Я на тебя стража натравлю! Трехголовый найдет тебя по запаху и загрызет! Даже косточек не оставит!
Ну и кровожадная старуха!
Остров продолжал радовать гостеприимством. Утро в новом мире началось чудесно и обещало быть столь же приятным, как и прошлый вечер.
Хотя мне и казалось, что проспала я совсем недолго, крыши домов золотил рассвет. Солнце Эрлинг-Веста, в отличие от луны, ничем не отличалось от нашего — круглый диск желтого цвета.
Несмотря на ранний час, городские улицы кишели людьми. Все куда-то спешили с сердитыми лицами, толкались локтями, если кто-то мешал пройти, и никогда, ни при каких обстоятельствах не уступали другим дорогу — видимо, считали это ниже своего достоинства.
Я даже растерялась — такой враждебностью веяло от прохожих. Кошмар!
Вдоль дороги тянулись многочисленные торговые лавки. Двери их постоянно открывались, впуская и выпуская толпы посетителей. Голод вновь напомнил о себе болезненной резью в животе, и я решила, что самое время попытать удачу и предложить кому-нибудь свои услуги.
В родном мире я работала продавцом-консультантом в магазине бытовой техники. Здесь, конечно, холодильниками и посудомойками не торговали, но какая разница — главное, у меня был опыт продаж.
Воодушевленная этой мыслью, я двинулась по улице, читая вывески над витринами.
Салон готового платья.
Самое то!
Как всякая женщина, платья я любила, в тканях разбиралась и легко могла помочь покупательнице подобрать наряд по фигуре.
Пригладив волосы, чтобы выглядеть презентабельно, — насколько вообще можно выглядеть презентабельно в драном платье, с грязной головой и нечищеными зубами — я толкнула дверь.
В помещении царил утренний полумрак. Солнечные лучи сюда еще не добрались, а хозяин магазина, судя по всему, экономил на свечах и масле.
Я нерешительно огляделась. С двух сторон от входа до прилавка тянулись ряды манекенов, одетых в бархат и тафту. Что сразу привлекло мое внимание: на каждом платье в районе груди была предусмотрена накладка из круглого кусочка белой ткани, но без буквы. Наверное, букву вышивали потом, в зависимости от статуса владелицы наряда.
Да здесь, по-видимому, кастовое общество! А моя каста низшая.
За прилавком стоял мужчина с кудрявыми бакенбардами, похожий на Пушкина, и я улыбнулась ему самой очаровательной из своих улыбок. Однако в этот раз привычное оружие не сработало.
При виде меня хозяин лавки разорался и замахал руками:
— Вон! Побирушки мне здесь не нужны. Я не подаю милостыню.
— Вы не поняла, я хочу устроиться на работу.
Взгляд местного Пушкина соскользнул с моего лица на эмблему с буквой и вопли стали еще громче, еще пронзительнее:
— Прочь, оборванка! Пошла отсюда!
Ошеломленная столь бурной реакцией, я попятилась и натолкнулась спиной на дверь.
Мужик еще кричал, потрясая кулаком в воздухе, когда магазинный сумрак сменился ярким светом разгорающегося дня.
Я снова стояла посреди улицы, наводненной людьми. Мужчины и женщины, проходящие мимо, грубо толкали меня локтями и что-то раздраженно бурчали в мою сторону.
