– Не томите! Я ведь умру от любопытства!
– Рано тебе ещё, – тут же буркнула ба в своей манере.
– Только сначала скушай ещё кусочек, – молниеносно отреагировала мама.
– Ну хватит, правда. Я уже не ребенок. Если не расскажете, то у меня испортится аппетит.
Мама нахмурилась, сдвинув брови у переносицы. Из ее памяти еще не стёрлись времена, когда я отказывала есть, погрузившись в депрессию. Но если тогда мне действительно было плохо, то сейчас стало стыдно.
– Я пошутила. Прости, – поторопилась исправиться и принялась поглощать запеканку. Некогда любимая еда казалась резиновой на вкус.
– Твой отец объявился, – дождавшись, когда я съем всё до крошки, со вздохом огорошила мама.
– Что? – я подскочила с места, наконец поняв, почему меня так уговаривали для начала уничтожить завтрак. Такая новость точно способна испортить аппетит!
– Вернее, не он. А свекровь. Твоя вторая бабушка, – напускная радость мамы сползла, обнажая ее истинные чувства.
Горечь. Потерянность. Уныние.
– Уж точно не первая, – вторил ей озлобленный голос бабушки. Она ненавидела моего биологического отца, но оно и понятно. Оставить женщину с ребенком на руках, ничего не объяснив — это то еще свинство!
– Ба, ты у меня самая лучшая и самая любимая. Так что там со второй? – как бы мне не хотелось бередить старые раны, но от правды не сбежишь. И раз уж все в курсе, то я тоже, как полноценный член семьи, должна была знать.
– Что-что, померла она, – взорвалась-таки ба, не в силах держать в себе эмоции. – Да тебя в наследницы записала. Говорят, деньги тебе завещала. Да не хилые!
– Это правда?
Мама лишь печально кивнула.
– И? Почему вы не радуетесь? Ма теперь сможет уволиться с одной из работ, а тебе, бабушка, может будет не тратить свою пенсию…
Знаю, это могло бы прозвучать грубо по отношению к почившей душе. Но психотерапевт не зря учил меня видеть в каждой плохой ситуации только хорошее. К тому же, третьей унылой мордашки стены нашей хрущовки просто бы не вынесли. И без того рассыпались на глазах…
– Да на что мне ее ещё тратить-то, как не на своих кровиночек? – подскочив, вновь заворчала бабуля. Ну, вот, только же присела на свой табурет обратно.
– Кирочка, я не хочу брать их, – активизировала мама. – Это… не наши деньги. Твой отец… Мы с ним ведь и в браке были всего-ничего. Его родня тебя и признавать не собиралась. Понимаешь, это… Он просит встречи с тобой.
С каким же трудом дались ей эти пусть скомканные, но слова. Вероятно, на душу моей мамы активно терзали демоны, что годами мучили ее по ночам. Она боялась потерять меня. Страшилась лишиться нашего маленького уголка спокойствия, в котором мы так привыкли жить.
И я понимала ее. Мне тоже было страшно, как, вероятно, было боязно и бабушке. Но если мы все будем бояться, то кто примет на себя роль героя?
– И в чем проблема? – воинственно заявила я, собираясь взять ситуацию в свои девичьи руки. – Не думаете же, что из-за каких-то денег я вдруг пожелаю променять вас на какого-то чужого мне человека? Просто приду, распишусь где нужно и вернусь домой. Не успеете и моргнуть! Когда, кстати, он желает встретиться со мной?
"Сегодня", – было мне ответом.
Так, спустя час я уже тряслась в душном общественном транспорте, двигаясь по привычному маршруту. Оказывается, мой биологический отец все это время проживал в "Долине чудес", как раз в стороне "Инсайда". Я не знала, каким он являлся человеком, но точно была уверена в том, что этому мужчине не нужен был ребенок.
