Мы посмеялись, но, несмотря на столь очевидный намёк, Толик раскрывать тайну своего перевоплощения не стал.
– Так что у тебя на этот раз? – спросил он. – Опять аккумулятор подсел? Вроде рановато…
За просветлённой оптикой очков в его глазах играли ехидные искорки. Отомстил он за анекдот, намекая на мою полную беспомощность в обслуживании автомобиля. В прошлый раз я к нему обращался именно из-за аккумулятора, не понимая, почему мотор плохо тянет.
– Хуже… – покачал я головой, согнал с лица улыбку и состроил горестную гримасу. Пришла пора играть роль убитого горем автолюбителя, который без машины не видит смысла жизни и не постоит за ценой, лишь бы ремонт был проведен как можно быстрее.
– Давай посмотрим, – понимающе кивнул Толик.
Мы вышли из гаража и подошли к «жигулям».
– У-тю-тю! – присвистнул Толик, обходя машину со всех сторон. – Тут за пять минут не управишься…
– Понятное дело, – поддакнул я и сунул ему в карман халата сложенные пополам купюры. Три тысячи, которые не взял гибэдэдэшник.
Толик как-то странно глянул на карман, но проверять сумму не стал. Понимал, что это даже не задаток, а так, наживка, чтобы склонить его к первоочерёдности ремонта «жигулей». Основную сумму он сдерёт по окончании работ. Помимо официальной, по квитанции, естественно.
– Заходи завтра после обеда, – сказал он. – Устраивает?
У меня перехватило дыхание. На сервис по высшему разряду и надеяться не мог. Мне казалось, что на ремонт уйдёт не меньше недели.
– Ну, спасибо! Ну, уважил! – искренне восхитился я.
– Да чего уж там… – неожиданно сконфузился Толик, чего я раньше за ним никогда не замечал, и махнул рукой. – На это время могу дать стопоход. Берёшь?
– Что? – не понял я.
– Ах, да… – спохватился Толик и бросил на меня быстрый взгляд. В его глазах промелькнуло то же выражение, что и у «гибэдэдэшника», стоявшего на посту за околицей города. Будто оба жалели меня за то, чего мне понять не дано.
– Это я так… – поморщился он, глядя в сторону. – В общем, завтра после обеда. Пока.
Он протянул мне руку.
– Пока…
Отойдя от автосервиса, я оглянулся. Толик подошёл к дверям гаража, вынул что-то из кармана, мельком глянул и выбросил в урну. Я споткнулся на ровном месте и остолбенел. Различить отсюда, что выбросил в урну механик, было невозможно, но жуткая, по своей сути, догадка обожгла сознание. Подождав, пока Толик не скроется за дверью гаража, я, воровато оглядываясь по сторонам, приблизился к урне и заглянул. На дне урны сиротливо покоились сложенные пополам пятисотки. Толик даже не удосужился их пересчитать.
Возвращаясь домой пешком, я затравленно рыскал взглядом по сторонам, пытаясь понять, что изменилось в городе. Эксперименты, наподобие тех, как поворошить палкой муравейник, или накрыть жука на столе стаканом, проводятся умозрительно. Слишком они просты, чтобы проверять на практике. Поэтому не стоило тешить себя надеждой, что, накрыв Холмовск куполом, пришельцы этим и ограничатся. Сделали они что-то ещё, причём кардинально, но этого «чего-то» я не замечал. Или не понимал – о чём красноречиво свидетельствовала жалость ко мне в глазах гибэдэдэшника и механика автосервиса Толика Вахрушева.
Вокруг вроде бы ничего не изменилось – те же дома, те же люди… Кроме розового света, льющегося с небес. От этого света мир вокруг казался радужным и весёлым, вопреки стойкой мрачной предубеждённости. Машин на улицах было мало, но Холмовск никогда не отличался насыщенностью автотранспортом – не столица, заштатный городок.
