– Какая красавица! Наша Аматэрасу, не в обиду ей сказано, и в половину не так хороша! – добродушно причмокнул полными губами бог плодовитости и удачи Фукурокудзю.
По комнате плыл густой серый туман, чай в чашках испускал какой-то совсем уж пьянящий аромат. Инари – но-ками изумлённо вглядывалась в брата Цукиёми: как тот растерянно теребит свой веер, даже не думая прикрыть столь бесстыдные эмоции, как лёгким туманным облаком взлетают его волосы над полом. Бог Луны неотрывно следил за гневной отповедью иномирной ками старшему лису сестры. О! К кому-то пришла весна? Милый брат, ты ведь любишь тишину, покой и неспешность… Будто услышав её, он закусил губу и раскрыл веер. Но поздно. Сестра уже получила маленькую козырную карту в их вечном противостоянии.
– Судя по всему, она очень разгневана, – задумчиво протянула Паниясу.
– Да Хикэру кого хочешь доведёт! – махнул рукой Хатиман, – Он у меня в Уросирю двести лет жил, так от него даже мои воины стонали! Это же зверь! Да знаю я, что он женщин ненавидит! – скривился в сердцах ками, слушая подсказки от трёх толстяков – ками удачи.
Госпожа Инари дрожащей рукой отложила Око, с пониманием переглянулась с братом Цукиёми. Да. Они должны предупредить Хикэру, что ему навстречу идёт Шинджи. Если эти двое сойдутся внезапно, то будут только и делать, что драться! А ками, призванная на помощь их миру, может составить весьма нелестное мнение о богах, что неминуемо повлечёт за собою её отказ.
– Пиши!
Цукиёми-доно подал сестре чистую печать. Госпожа Инари написала, что Хикэру ни в коем случае не должен пугать ками! Что должен с почтением, уважением и полной бочкой мёда пригласить её в поместье ками Луны для БЕСЕДЫ! Именно так! Для долгой, обстоятельной и очень важной для НИХ беседы.
Белый свиток тихо вспорхнул с её руки и скрылся за столпами центральных ворот поместья. Теперь они могут лишь ждать.
– Послать оками?
– Шли. Этот психованый Хикэру может просто бросить девушку в лесу…
Хатиман поднял руку в чёрной перчатке ладонью вверх и активировал печать вызова. Два белоснежных волка, огромных, размером с быка, соткались из воздуха. Алые знаки на их лбах пульсировали от силы, которую вливал в них ками. Теперь они смогут быть материальными в этом мире, и станут стражами их гостье.
– А что в Идзумо? – спросил вдруг Хотэй, всё ещё улыбаясь, – Там наш плакса ещё не побывал?
– Нет, брат. Молодой император Акихито написал, что нечисти у них как обычно, с той лишь разницей, что она стала сильнее и более нагло ломится в дома. Солнце, которое заставляло её скрываться по норам до ночи, не всходит, вот и наглеет. Хорошо хоть, что урожай собрали хороший, ещё осталось продовольствие на этот год. Но на следующий…
Насикава не тревожилась бы о людях вовсе, если бы не Тэкео, который был родственником Акихито и очень переживал за свою родину. Любимый и сейчас ждёт от неё вестей.
– Мы скоро узнаем всё, сестра, – прошелестел Цукиёми-доно, – Простите, меня ждут дела.
И он с поклоном поднялся. Да, дел у него действительно много. Нужно приготовить покои для гостьи, чтобы она сразу ощутила его заботу о ней, Цукиёми-но-ками в волнении закусил свои бледно-розовые губы одним клыком. Пошли прочь! Раздражённо отмахнулся от наложниц, приказав тем даже носа не казать из их половины. Не хватало ещё, чтобы молодая ками узнала о них.
– Ну как ты? – спросил Аигот. Я прижала телефон к плечу щекой и мылила голову Алиле. Аджая уже вымыта, укутана в широкое банное полотенце и под присмотром прислужницы Стуны. Младшие уже одевают Кита. Амри сам вымылся, умница моя!
