– К родственникам или по делу? – вновь раздался голос напротив.
Хэмминг раздражённо открыл глаза.
– Что? Ещё раз? – переспросил Хэмминг, глянув на него.
– Говорю, едете навестить родственников или по делу?
– Какое вам дело?
– Мне никакого, я лишь думал перекинуться парой словечек с соседом, пока мы едем. Вы ведь не против, мистер…?
Глубоко вдохнув, Хэмминг ещё раз на секунду закрыл глаза, думая проигнорировать собеседника, однако тот уже уставился на него большими выжидающими ответа глазами. Собеседник начал было складывать газету, чтобы, по-видимому, продолжить разговор, как Хэмминг одарил его резким пронзительным взглядом.
– Как вы думаете, человек который смотрит в окно, во время вашего обращения к нему, намеревается вступать в диалог? – сдержанно процедил Хэмминг
– Этого я не могу знать, – просто ответил человек в сером пиджаке в мелкую, едва заметную клетку.
Найтблюм снова перевёл взгляд за окно.
Отпив чая, он бесшумно поставил чашку на квадратный небольшой столик цвета белого мрамора. Он был рад, что собеседник быстро понял его и уже позабыл о нём – кое-что другое сейчас занимало его внимание.
Хэмминг вытянул из кармана лежащего рядом плаща свою ручку и блокнот.
Ему нравилось вести записи на бумаге. Хоть и обладая незаурядной памятью, он, однако, не привык полагаться на такое эфемерное и временное явление как память. Он знал, что рано или поздно она его подведёт.
Итак, сделав запись следующего содержания: "Состоит ли земля в залоге? 77/14 Позвонить Викки по Бенедикту/ взять отметку из реестра по мр. Б."
Хэмминг прочесал свою память на предмет ещё каких-либо нюансов, требовавших отметки, перед тем как убрать записную книжку обратно в карман.
– Это серебряная ручка у вас? – опять возник голос напротив. – Скромно, я предпочитаю золотые.
Несмотря на бесцеремонное поведение сидящего напротив господина, Хэмминг всё же не дал мысли ускользнуть от него, а схватил её за хвост и жестоко разнёс по бумаге твёрдым каллиграфическим почерком. Щёлкнув ручкой, он убрал её в карман и с негромким хлопком положил книжку на стол так, чтобы привлечь внимание мужчины напротив.
– Если бы мне нужны были глупые вопросы, то я бы зашёл за ними в магазин глупых вопросов… Вам ясна моя аллегория? – чётко произнёс Хэмминг.
– Это вопрос или утверждение? – спросил мужчина, улыбнувшись.
– И то и другое… Уж не из тех ли вы людей, сэр, которым нужно всё объяснять?
– Видимо у вас был напряжённый день, – ответил мужчина, поведя плечами.
– Напряжённый день предстоит вам, если мы продолжим наше общение и, позвольте заметить, оттенок ваших грязно-коричневых брюк, единственное что будет выбрано в вашем фасоне правильно и под стать образовавшейся ситуации.
Подумав, мужчина промолчал и вновь уставился в газету. Хэмминг откинулся в кресле.
Опёршись затылком на подголовник, он прикрыл глаза, потом повернул голову в сторону пейзажа за окном. Картину нарушали только редкие деревья проносящиеся мимо поезда, который нёс его навстречу сделке его мечты.
Спустя минуту мужчина, видимо, постигнув всю суть заявления Найтблюма, внезапно нахмурился и ещё пристальнее уставился в газету, будто разглядев в ней невероятную статью, и, как бы невзначай, отгораживаясь постоянно свисавшим уголком газеты от своего соседа.
Хэмминг посмотрел на часы – без пятнадцати одиннадцать.
Спустя семь минут, поезд, с двухминутным опозданием, прибыл на перрон.
