Круглова узнала его, кинулась к решетке.
– Товарищ капитан!.. Это я, Круглова!.. Надежда! Надя! Здравствуйте!
Акулов остановился, удивленно взглянул на нее, не до конца понимая, кто это.
– Ну, которая из ресторана!.. Обманутая! Которую кинули!.. Узнали? Круглова!
– Вот те на, – усмехнулся тот. – Теперь узнал… С тебя и начнем. – Кивнул сержанту: – Приглашай вот эту пеструху.
Полицейский открыл дверь, выпустил Круглову. Она поправила мокрые волосы, одернула прилипшее к телу платье, зашагала широким шагом за капитаном.
Акулов, уставший, с воспаленными глазами, закончил что-то писать в протоколе, полистал паспорт Кругловой, отложил его в сторону, поднял на нее глаза.
– Оказывается, Круглова, вы не такая уж и овечка… Серьезным бизнесом занимаетесь.
– Первый раз, товарищ капитан, – прижала руки к груди Надя. – Подруга уговорила… Вместе в магазине работаем.
– Днем в магазине, ночью на панели?
– Честное слово, первый раз.
– Будем считать, что поверил. – Акулов снова полистал паспорт. – Последствия представляете?
– Выгонят с работы?
– Не исключено. Но это потом. А сейчас протокол, штраф, и вы у нас на учете. В картотеке.
– Как это?
– Вы теперь наш клиент, уважаемая Надежда Васильевна. Любое правонарушение, милости просим в отделение.
– А я больше не буду правонарушать. Клянусь!
– Посмотрим. Каждая из твоих подружек говорит примерно то же.
– Они не мои подружки!.. Первый раз вижу. Даже шмотки не мои!
– Слышали, знаем, стараемся верить.
– А вы не старайтесь!.. Вы поверьте! Я не хотела идти. Боялась!.. Даже мамка не знает.
– Теперь узнает.
– Плохо, – прошептала Круглова. – А штраф большой?
– Учитывая ваш долг перед рестораном, приличный.
– У меня вовсе нет денег… Были, правда, заведующая выписала. Пять тысяч. Но я отдала Кириллу.
– Кому?
– Кириллу. Который обманул меня.
– Вы его видели?
– Ночью явился, побитый, покоцанный… Еле на ногах держался. Попросил денег, я дала.
– Кто ж его побил?
– Не знаю. Какие-то люди караулили возле подъезда. – Надежда достала мобильник. – Вот даже эсэмэску прислал. – Нашла текст, протянула полицейскому. – Вот, глядите. Прочитала, чуть не разревелась. Видать, совсем плохо парню.
– А вам хорошо? – спросил капитан, прочитав текст.
– Тоже плохо. Особенно сейчас… Мать жалко. Да и Кирюшу тоже. Как бы не убили!
– Кто?
– Почем я знаю?!. Людей теперь злых больше, чем даже в войну.
– Вам откуда знать про войну?
– Читала… Про Сталинград. Ночь не спала. Фашисты как звери.
Капитан потер пальцами в задумчивости, взглянул на девушку.
– А вы не замечали в вашем «Кирюше» какие-либо странности?
– Какие?
– Ну, неожиданные реакции… истеричность… необъяснимая веселость.
– Бывало… Нам всегда было весело.
– Без всяких вспомогательных воздействий?
– С выпивкой, что ли?
– С выпивкой… или, скажем, наркотики. Не обязательно тяжелые.
– Да вы чего?.. Какие наркотики?.. Вино да, пили. Немного. А наркотики?.. Не дай бог!
– Хорошо. – Капитан переписал телефонный номер Кирилла, пожевал пересохшими губами. – Все время меняет симки… Похоже, действительно темная история.
– Я ж говорю!.. Мать кинулась его лупить, соседи орут, а внизу его ждут какие-то парни и машина.
– Быки – это парни?
– А кто ж еще?.. Шкафы! От таких не вырвешься.
Акулов откинулся на спинку стула, внимательно посмотрел на задержанную.
– Гляжу на вас и не понимаю: верить вам или нет. То ли полный наивняк, то ли талантливая актриса.
– Наивняк, товарищ капитан… Дура! Все так и говорят: ты, Круглова, круглая дура. Честное слово!.. Поэтому верьте! Я врать совсем не умею, даже зло берет.
