– Это, наверное, для того, чтобы оставить следы на том месте, где пропал Загуляев – предполагает Клим.
– Возможно – говорит Роб – дальше убийца ударяет его в висок камнем, отчего ломается височная кость, ну и, соответственно, наступает смерть. После этого этот ненормальный – а судя по его действиям, нормальным его не назовёшь – выковыривает у убитого глаза и вставляет в глазницы искусственные. Вы их не видели, потому что глаза его были закрыты. А кровь не текла, потому что к тому времени уже свернулась. Потом он ломает у жертвы пальцы правой руки – не все, только указательный, средний и большой, вытирает его лицо от крови спиртовой салфеткой и переносит труп в дом жены фотографа, где подвешивает его на крюк.
– Жесть какая-то – говорю я – к чему такие сложности?
– Ну, Марго, всё очень просто – заявляет Клим – смотри, для фотографа что самое важное в его деле? Правильно! Глаза, чтобы ловить подходящие моменты и руки, чтобы эти моменты запечатлеть!
– Ну, ты и голова! – восхищённо свистит Роб, а я вынуждена признать, что Клим действительно иногда соображает получше меня самой.
– Роб – говорю ему – а на его теле нет посторонних следов?
– Нет. Скорее всего, убийца работал в перчатках. Но примечательно то, что за сутки до убийства у него был половой акт – на его теле найдены характерные следы царапин, а на соответствующем органе – интимная смазка.
– О, боги! – у меня из груди вырывается стон – прошли всего сутки, а информации – выше крыши, и что с ней делать – я не знаю.
– Ты справишься – говорит Роб – мы ведь не один раз видели тебя в деле.
– Ладно – говорю я Климу – пойдём к Дане. Хотя нет, подожди. Он там список друзей и знакомых Загуляева распечатал – езжай, поговори с ними, чтобы время не терять. А я в это время узнаю, что выяснил Даня.
Клим уходит, а я устраиваюсь рядом с начальником лаборатории, чья нелепая лопоухая внешность до сих пор иногда вызывает у меня смех.
– Так, Марго, смотри. Я выяснил, что в то время, когда Юлия сидела на берегу и ждала мужа, действительно по этой железной дороге проходили два состава – один грузовой, товарняк, а другой пассажирский, дальнего следования. Товарняк состоял в основном из цистерн и шёл в сторону, противоположную городу. А вот пассажирский шёл наоборот, в город, где у него была тридцатиминутная остановка на вокзале. И вот что я тебе скажу, Марго. Здесь – он обводит на карте кружком место, где располагается станция – находится эта самая «Еловая дурь». Видишь, расстояние от того места, куда предположительно выбрался Загуляев и до станции совсем небольшое. Так вот, когда поезда подъезжают сюда, неважно, в каком направлении они идут, они по правилам обязаны снизить скорость.
– Подожди – говорю я – то есть, ты хочешь сказать, что у Загуляева был шанс уцепиться за вагон?
– Ну, за цистерну вряд ли. Хотя в составе были и обычные вагоны, с контейнерами. А вот за пассажирский – почему бы и нет…
– Бред какой-то… Но зачем ему это?
– Нууу – задумчиво тянет Даня – может, он прячется от кого-то?
– Тогда бы он взял с собой хотя бы пятьсот тысяч, что хранятся в сундуке.
– Да, кстати, на сундуке потожировые только Загуляева, больше ничьих следов там нет. И на деньгах тоже.
– Эти деньги получены в банке. Интересно, кто их получил – сам Загуляев или тот, кто ему их потом передал?
– Трудно сказать. Попробуем по номеру на ленте отследить путь этих денег. И ещё – в дом попали с помощью родного ключа.
