Она задумывается:
– Поезда точно были. Один шёл в одну сторону, другой – в другую. С разницей примерно в минут пять.
– Ваш муж постоянно природу фотографировал, или это только тогда был такой порыв?
– Всегда. У него этих фото полный компьютер. Я вообще предлагала ему этот дом продать, но он любит это место, и дом ему достался от деда с бабкой, он тут вдохновением заряжался, по его словам. Постепенно и я его полюбила, и деревню эту тоже. Мы даже огород разводили…
– Юля, а у местных на свадьбе вы участвовали в качестве тамады и фотографа?
– Конечно, почему нет. Цену ставили немного дешевле – всё же свои…
– Хорошо здешних знаете? У кого-то была неприязнь к Сергею?
– Да нет вроде бы. Казусы на свадьбах быстро забывались, так что их даже нельзя назвать поводом к дальнейшей серьёзной вражде.
– Ладно. Скажите, вы позволите нам осмотреть ваш дом и вещи мужа?
– Конечно. Если что нужно – говорите, я всем, чем смогу, помогу. Для меня самое главное, чтобы Серёжа был жив. Но я видела кровь там, на тропинке, и теперь мне страшно – её очень много и мне кажется, что мой муж или сильно пострадал, или…
Мы встаём и собираемся уходить, когда у меня звонит телефон. Это Даня.
– Слушай, Маргарита, тут такое дело. Мне доставили кровь с места исчезновения, и вещь пропавшего, видимо, у жены взяли. Он носил чётки на шее. Я сделал анализ ДНК, и вот что я тебе скажу – это кровь не Сергея Загуляева. Это кровь его единокровного родственника. Боюсь предположить, но соотношение таково, словно это двоюродные братья.
Сказать, что Даня меня удивил – это ничего не сказать.
– А ты не ошибаешься, Даня? – спрашиваю его я – уверен в том, что это кровь не самого фотографа?
Стоящая рядом со мной Юлия светлеет лицом и как ребёнок, хлопает в ладоши и подпрыгивает на месте от нетерпения:
– Так это не Серёжа? – спрашивает она, улыбаясь, когда я заканчиваю разговор.
– Нет – отвечаю ей – но скажите, с вами был кто-то ещё?
– Что? – удивляется она – нет… Мы были вдвоём…
Я некоторое время молчу, стараясь переварить информацию, а потом говорю ей:
– Юлия, послушайте… Вам лучше всё рассказать честно. У нас есть информация, что с вами был родственник вашего мужа.
Она округляет глаза и смотрит на меня так, словно у меня с головой проблемы.
– Вы что-то путаете – говорит наконец – у моего мужа нет родственников.
Меня внезапно охватывает что-то вроде паники. Что происходит в этой деревне? Что-то малопонятное…
– Юлия – я стараюсь хоть как-то выяснить, каким образом кровь двоюродного брата Сергея оказалась на тропинке – понимаете… Вот та кровь, которую мы там обнаружили – это не кровь вашего мужа. Это кровь его родственника.
Она смеётся, и я понимаю: этот истерический смех – это повод защититься от подобных «новостей».
– Послушайте – говорит она – у моего мужа нет родственников. Вы можете легко это проверить. И в деревне мы жили одни, рядом с нами никого не было.
– Юлия, а ваш муж… Он просто не общался с родными или… Их вообще не было?
– Не было – кивает она – в его жизни их не было, и я ни разу не слышала от него рассказы про кого-то из них.
– Но теоретически они могли быть? Может быть, был какой-то семейный конфликт, из-за которого он не общался с роднёй?
– У него были только родители и бабка с дедом, но сейчас никого не осталось, все умерли.
– Вы были знакомы с кем-то из них?
– Нет. Когда мы поженились с ним, он уже был один.
