– А у вас сохранились какие-либо старые семейные альбомы?
– На чердаке в сундуке что-то лежит…
– А сколько лет вы женаты?
– Девять лет. И я знаю всё о своём муже. Поверьте, вы заблуждаетесь – я бы знала, если бы кто-то из его родни был жив.
– Я-то могу заблуждаться – говорю ей хмуро – а вот экспертиза – нет.
Во время разговора мы идём в деревню, я стараюсь смотреть по сторонам и побольше запоминать. Похоже, дело будет запутанным и сложным. Пропавший фотограф, кровь его единокровного родственника, странная деревня и отсутствие родственников со стороны мужа при наличии крови – полный набор неразберихи.
– Алло, Клим – звоню я помощнику – слушай, как только освободишься – иди в деревню, к дому фотографа и тамады.
– О'кей – говорит он – но информации у меня – кот наплакал. Все дрыхли, как убитые.
– Всё равно опроси всех, вдруг хоть кто-то что-то слышал. И да, отправь ко мне пару оперативников, осмотреть дом.
Дом пары Загуляевых находится на другом конце деревни. Он небольшой, уютный, в пару комнат, с просторной верандой и ухоженным огородом. И когда эта Юлия всё успевает? Впрочем, график у неё свободный, детей нет.
Юлия отмыкает дом и говорит:
– Проходите, не стесняйтесь. Там, на стуле и в шкафу вещи Сергея, там его рюкзак – показывает она.
Только я начинаю осмотр, как появляются оперативники.
– Что мы ищем-то, Маргарита Николаевна? – спрашивает один из них.
– Семён – говорю ему укоризненно – всё, что вызывает подозрения. Как всегда. Но точно тебе никто не скажет, что нужно искать. Вы давайте, с вещами разберитесь, а я пойду поднимусь на чердак, посмотрю там альбомы.
Оставив оперативников, мы с Юлией поднимаемся наверх.
– Ну, вот сундук – говорит она – там и должны быть эти старые альбомы.
Я открываю сундук и тут же утыкаюсь взглядом в пачку денежных купюр, нелепо брошенную сверху.
– Это что? – спрашиваю я у Юлии – это ваши деньги?
Она, не веря своим глазам, ещё раз заглядывает внутрь сундука и говорит:
– Нет… Это не мои деньги, я никогда их не видела.
– Это свежая пачка, на ней нет следов пыли. Как думаете, это деньги вашего мужа?
– Я… Я не знаю…
– Он мог получить такую сумму за какую-либо работу или накопить?
Этот вопрос скорее для проформы, так как маловероятно то, что я сейчас спрашиваю у супруги фотографа – деньги перетянуты банковской бумажной лентой, на которой стоит сумма.
– Нехило – говорю я – пятьсот тысяч рублей, это тебе не баран чихнул.
Зову понятых, изымаю купюры – пусть Даня проверит их на наличие отпечатков пальцев.
– Юлия, скажите, ваш муж мог получить такую сумму… ну, например, в кредит?
Она тоже удивлена, а потому пожимает плечами и отвечает:
– Вряд ли… Он терпеть не мог все эти… атрибуты красивой жизни. Мой муж старается жить по средствам, и кроме того, он очень экономный. Нет, не до фанатизма… Но всё же. Я вот растратчица, а он любит, чтобы всё было копейка к копеечке.
Я внимательно осматриваю сундук – невооружённым глазом видно, что его открывали недавно – на самой поверхности крышки пыль, а в том месте, где обычно удобно открывать такие вещи пыли нет и след от пальцев. Собираю эту пыль в надежде, что Даня выяснит, чьё ДНК или потожировые на поверхности сундука.
Потом показываю на дно:
– Это те самые альбомы?
– Вроде как да.
Зову оперативника, прошу оформить изъятие, осматриваю чердак и спрашиваю у Юлии:
– А подвал в доме есть?
– Да, но не подвал, а подпол, мы там картошку храним до зимы.
