Мы живем под охраной, потому что боимся, что кто-то использует нашу слабость против нас.
В ходе своего исследования я увидел диаграмму исторических групп людей длиной в пять футов: кто они, где и когда жили. Чтобы дать вам представление о нашем месте в общей схеме вещей, синий клин, представляющий тех, кто живет в Соединенных Штатах, находится только в нижних четырех дюймах диаграммы. И все, о чем я могу думать, глядя на этот крошечный сегмент, – это о том, как бы мне хотелось, чтобы мы приняли тот подход к жизни, который ценят все остальные народы. Я бы хотел, чтобы мы научились объединяться – проявлять себя, говорить и призывать друг друга к новому образу жизни – вместо того, чтобы демонстративно отрываться друг от друга.
Мы живем в одиночестве, едим в одиночестве, выполняем поручения в одиночестве и страдаем в одиночестве.
И мне это надоело.
Мы с вами оба устали от этого.
В любом случае, мы больны от этого.
Я думал об этом опыте в Италии и Уганде и о той дыре в моей жизни, где должно быть сообщество, когда я сидел в аэропорту и снова летел домой в одиночестве. И я понял, что хочу, чтобы что-то изменилось. Я хотела, чтобы кто-то помимо моей семьи понял, что я уехала, кто-то узнал, что я возвращаюсь домой, и кто-то пережил все это вместе со мной. Я решила, что регулярные встречи с несколькими людьми – единственный способ сделать это на постоянной основе. Поэтому я написала нескольким друзьям, которых еще не знала особенно хорошо, и объяснила, как я себя чувствую и что мне нужно. Несколько человек согласились встретиться. Вместе мы взяли на себя обязательство встречаться не время от времени, а регулярно и целенаправленно.
Чаще всего мы встречались по вечерам на моем заднем крыльце, где рассказывали о том, что было в нашей жизни. Если кто-то из нас был в командировке или болел, остальные все равно собирались вместе. Мы ставили это совместное времяпрепровождение выше всего остального. Почти три года мы встречались таким образом. Что это, более сотни совместных вечеров? По два часа в день мы проводили время в серьезной и интимной обстановке.
Я отчетливо помню, как ждал у выхода из аэропорта в каком-то городе, пытаясь попасть домой после выступления, и мое сердце замирало, когда я знал, что увижу своих друзей на следующий день. Эти встречи были кислородом для моей жаждущей общения души, глотком свежего воздуха, которого я так жаждала. Мы говорили о наших браках, о детях, о работе и о Боге. Мы смеялись. Мы плакали. Мы вздыхали над разочарованием и болью. Но и на этих групповых встречах все не заканчивалось. Поскольку мы так много знали о том, что происходит друг с другом, наша вновь обретенная близость пролилась и на другие сферы жизни. Мы проверяли друг друга. И приносите друг другу еду.
И делайте покупки друг у друга.
И прислушивайтесь к каждому малому и большому событию, происходящему в нашей жизни.
Мы путешествовали вместе и держались вместе.
Нам было тесно. Пока мы не стали ими.
Одна из этих подруг бросила меня. То есть она действительно посмотрела мне в глаза и сказала: "Я больше не хочу дружить".
Я никогда не забуду, как я сидел и как кружился мир, когда она рассказывала мне, почему не может продолжать вкладывать деньги в нашу дружбу. И как вы увидите на следующих страницах, это был не первый и не последний раз, когда со мной такое случилось. Не вдаваясь в подробности, скажу, что это была полностью моя вина.
