Режиссёр: Хорошо-хорошо, обязательно скажу. А теперь, пожалуйста, давайте по тексту и без лирических отступлений.
Режиссёр и Мария удаляются со сцены в зрительный зал. Иисус Назорей занимает место в центре стола. Сатана горько вздыхает и начинает играть сцену: по очереди справа налево подходит к братьям за спины и нашёптывает им на ухо. Сначала братья выслушивают, затем говорят реплику и плюют в лицо Сатане.
Иуда Фаддей: Изыди, Сатана!
Симон: Изыди, Ангел падший!
Матфей: Изыди, Демон!
Филипп: Изыди, Лукавый!
Фома: Не верю ни одному твоему слову!
Иаков Зеведеев: Изыди, Клеветник!
Сатана переключается на Иоанна Зеведеева. К шёпоту прибавляет недвусмысленные ласки, молодой апостол жеманно хихикает и кокетничает.
Иоанн Зеведеев (ласково): Изыди, Соблазнитель! (Вместо плевка посылает Сатане воздушный поцелуй).
Пётр (достаёт из-за пояса меч и угрожает им Сатане): Изыди, или, клянусь, я тебе хвост отрублю, тварь такая!
Андрей: Изыди, Нечистый!
Иаков Алфеев: Изыди, Парнокопытное!
Варфоломей: Изыди, Змей ползучий!
Очередь доходит до Иуды Искариота.
Иуда Искариот: Сколько?
Сатана: Двадцать.
Иуда Искариот: Ты разговариваешь с иудеем, Сатана, так не позорься во имя Господа!
Сатана: Двадцать пять.
Иуда Искариот: Двадцать пять предлагай неграмотным галилейским рыбакам (кивает на остальных апостолов), ко мне же, как к иудею, имей уважение.
Сатана: Ну хорошо-хорошо, казначей Иуда! Двадцать девять, должен же я себе денарий оставить за посредничество.
Иуда Искариот: Иди, куда шёл, нам тайно вечерять пора.
Сатана: Тридцать, уговорил! Всё равно больше нет!
Иуда Искариот: Вот это другой разговор. Я не прошу у тебя лишнего, отдай всё и считай, мы договорились.
Иуда Искариот протягивает ладонь, в неё падает кошель с монетами. Иуда Искариот начинает его подбрасывать на ладони, как бы проверяя на вес.
Иуда Искариот: Сатана, надеюсь, это те самые денарии?
Сатана: Те самые, о которых сказано в книге у пророка Захарии.
Иуда Искариот: Не меченые?
Режиссёр: Стоп!
Снова на сцену из зрительного зала с двух сторон поднимаются Режиссёр и Мария.
Режиссёр: Почему опять не по тексту?
Иуда Искариот: Импровизация, господин Режиссёр.
Режиссёр (указывает на Сатану): Иуда Искариот, кого ты видишь перед собой?
Иуда Искариот: Известно кого, Сатану.
Режиссёр: Так вот, послушай меня внимательно. (Срывается в крик.) Мне осатанели ваши импровизации! Один про мыло (тычет в грудь Иуде Искариоту), другой про гигиену (указывает на Иисуса Назорея), третий паспорта какие-то приплёл! (Толкает Сатану). Вы что думаете, я ничего не замечаю?! Запомните раз и навсегда: пьеса – это наш канонический текст, и мы не имеем права от него отступать! Скоро премьера, а вы то и дело на репетициях позволяете отсебятину. При этом называете её умным словом: «импровизация». Хотел бы я знать, кто вас этому научил?
Иуда Искариот, Иисус Назорей и Сатана виновато смотрят на Марию.
Мария: Господин Режиссёр, простите, что опять вмешиваюсь, но я Вас предупреждала! Я ещё понимаю, Иисус Назорей, он проповедник, но почему в Вашей пьесе слишком много текста у Сатаны и Иуды Искариота, тогда как другие актёры, на мой взгляд, не менее талантливые, страдают от недостатка реплик!
Режиссёр: Кто из этих дебилов, кретинов, олигофренов страдает от недостатка реплик? Кто?!
Мария: Известно кто, и не называйте их так. Они все святые и, между прочим, великомученики (указывает пальцем по очереди справа налево)
