: Иуда Фаддей, Симон, Матфей, Филипп, Фома, Андрей, Иаков Алфеев и Варфоломей.
Варфоломей: У меня есть реплика.
Мария: Ну так скажи её, чего же ты молчишь всё время?!
Варфоломей (без всякого выражения): Разве может к нам прийти что доброе из Назарета?
Все апостолы на сцене хохочут.
Режиссёр: Это его ты называешь талантом? Он одну-единственную фразу не может сказать как следует. Если эти святые мученики все твои любовники, это ещё не значит, что они актёры!
Все апостолы на сцене хохочут.
Мария: Значит! Если я сама их полюбила, значит, поверила?! В отличие от Вас, я – не сумасшедшая, господин Режиссёр, и возможно, даже лучше Вас разбираюсь в человеческих душах. А Вы, господин Режиссёр, Вы… Вы много рассуждаете о любви, но как доходит до дела, то я одна за всех отдуваюсь! (Все апостолы на сцене хохочут.) Наобещали мне царствия небесного, а сами…. Эх Вы! Вы, (обращаясь ко всем), вы все здесь прохвосты и обманщики, все одним миром мазаны.
Режиссёр: Мазан только он. (Указывает на Иисуса Назорея.)
Мария: А кто это масло из дома принёс и всю ночь втирал ему в волосы во время дежурства! Да если б не я, не было бы никакого театра, назаряне неблагодарные! Проходимцы маловерные! Проклинаю вас, слышите?! Никогда, никогда на вас не снизойдёт Святой Дух! Никогда!
Разрыдавшись,Мария убегает.
Режиссёр: Ну слава Богу! (Указывает на Иисуса Назорея.) Наконец-то, теперь без этой блудницы можно будет работать в спокойной обстановке!
Иисус Назорей: Это, конечно, да, но кто нас кормить будет?
Апостолы говорят друг другу и друг за другом.
Варфоломей: Верно!
Иаков Алфеев: Верно говорит!
Андрей: Истинно глаголет!
Пётр: Братия должна хорошо питаться. Это непреложная истина, это я вам как основатель церкви Христовой говорю.
Иоанн Зеведеев: Без ужина мы отказываемся играть в пьесе.
Иаков Зеведеев: На пустой желудок? Нет!
Фома: Не верю, что она нас не покормит!
Филипп: Некрасиво как-то, обидели женщину.
Матфей: А что сегодня на ужин обещали?
Симон: Как всегда, пять хлебов и две рыбы!
Иуда Фаддей: Так мы долго не протянем!
Пауза.
Иуда Искариот: Если блудница будет нам не сестра, это лишние расходы, это так оставлять нельзя, надо её срочно вернуть в общину.
Все апостолы тут же поворачивают головы в сторону Иуды Искариота. Во взглядах их сквозит ненависть.
Пётр (обращаясь к Иисусу Назорею): Учитель, не надо ли за ней сходить и попросить, чтобы прислуживала нам за столом?
Иисус Назорей: Не надо, фарисеи её сами скоро приведут.
Иоанн Зеведеев: (весело): А помните, в прошлый раз фарисеи привели её к нам и спросили учителя, что он с ней делать будет?
Иаков Зеведеев: (озорно): А он не дурак, вместо того, чтобы побить её камнями, приказал нам накостылять этим законникам, книжникам, лицемерам по самые помидоры!
Режиссёр (хватается за голову): Дебилы, кретины, олигофрены, шизофреники, ну сколько вам раз говорить! Не было в ваше время ни помидоров, ни кукурузы, ни картофеля!
На сцене появляется Мария. Она, утирая глаза от слёз, катит телёжку, на верхней полке которой пищевой бак, огромная эмалированная кастрюля, а на нижней – алюминиевые миски и кружки.
Мария (назидательно): За то, что вы плохо себя вели на репетиции, вечерять сегодня будете картошкой со свининой.
Режиссёр (возмущённо): Ну уж это, уважаемая сестра, за гранью добра и зла! Во имя Господа предлагать картошку со свининой?! Кому?! Мужам обрезанным?!
Среди братьев поднимается недовольный
