– Ваше Сиятельство, княгини, – встретила нас Оксана, стоя чуть ли не по стойке "смирно" и обозначив приветствие чётко выверенным поклоном...
Уф-ф-ф...
Она была... А-а-а... В длинной плиссированной юбке по щиколотку, туфельках - "лодочках" на низком каблуке и в пиджачке с выглядывающей из-под него белой блузкой со скромным жабо.
Я спасён!
– Олег Игоревич, вам два письма, одно важное, из Оружейного приказа, и телефонограмма от Его Сиятельства князя Рюмина. Все остальные письма я уже раздала исполнителям под роспись, как вы велели, – доложила секретарша.
– Замечательно, – ответил я, имея ввиду далеко не содержание её доклада, – Княгиням подайте два горячих чая с мёдом и малиновым вареньем, а мне кофе, можно с ложечкой коньяка.
Я открыл дверь, пропуская жён, а сам незаметно показал Оксане большой палец и выдохнул.
– А пиджачок-то ей маловат, – заметила Дарья, которой я помогал снять шубку.
– И как бы даже не на два размера меньше, чем надо, – подхватила Алёнка, когда я перешёл к ней, помогая уже ей освободиться от шубы.
Свои мысли о том, что это не пиджачок маловат, а грудь великовата, я мудро оставил при себе.
В этом вопросе обе мои жены Оксане размера на полтора проигрывают, а по нынешнему времени может и на все два. Так-то я у своей секретарши давно этим вопросом не интересовался. Одно дело, когда она в горняшках была, там да. Всё просто и понятно. Знали же они, когда нанимались, для чего мне горничные потребны, оттого и обе стороны понимали, что к чему. Зато после её вступления в официальное секретарство я её даже по попке ни разу не шлёпнул, не говоря о чём-то другом. Это молва народная, когда такое богатство видит, меня в герои возводит, а на самом деле у нас сугубо деловые отношения, разве что с лёгким оттенком интима, и то, когда нас никто из посторонних не видит и не слышит.
– Надо премию ей выписать, – хлопнул я себя по лбу, – Третий месяц забываю. Пиджак и точно ей маловат, а она всё своё жалованье семье отправляет. Пусть нормальный пиджак себе справит, а то вроде поправилась она от сидячей работы, а денег-то на новую одежду у неё нет.
Видели бы вы их глаза... Моих жён.
До княгинь не сразу дошло, что одежда секретарши зависит не столько от её желания, сколько от тех денег, которые она получает.
Вот к чему мои жёны оказались абсолютно не готовы, так это к тому, что не все одеваются так, как хотят.
Для них шубка не шубка, и платье иное рылом не вышло, а тут наглядная трагедия. Девушка поправилась, а денег на другую одежду нет.
Нормально так их проняло... Аж глаза повлажнели...
Угу, на минуту-другую... А потом обе на меня уставились.
Не, а я чо? Я ничо. Всё как обычно... Чурбан, бегемот и сатрап...
Кажется, я что-то пропустил... Э-э, мужлана вроде бы. Точное определение этого термина мне непонятно, но отчего-то обиднее оттого оно не кажется.
– Сколько. Ты. Ей. Платишь? – выставила на меня Алёна указательный палец.
– Рублей тридцать вроде, или сорок в месяц. Не помню точно. А что?
– Эта девушка живёт на тридцать рублей в месяц?
– Нет конечно, – замахал я руками, – Она дай Бог на пять или на десять рублей живёт, а остальное семье отправляет. Откуда мне знать точно. Иди сама у неё спроси, – показал я на двери, которые как раз Оксана и открыла, занося поднос с напитками.
Отчего-то Алёна спрашивать ничего не стала. Потупилась и засопела.
Странно, как шубки по двенадцать тысяч покупать, так тут мы уверенные и смелые, а как с секретаршей о её зарплате побеседовать, так что-то язык проглотили...
