– Добро пожаловать, – с легкой ухмылкой произнес старший царевич и отпер дверь, за которой, по ощущениям, был склеп.
Но нет.
Это был царский чертог, такой же грязный и пустынный, как дворцовые палаты, с потолка которого свисала не паутина, а длинные багровые отрезы ткани.
Вдруг лязгнула цепь.
Здебор бросил взгляд на стражника, и тот, поклонившись, быстро вышел из спальни, заперев за собой дверь на засов.
– Пойдем, брат, поздороваемся с отцом. Ты же его давно не видел, верно? – спросил златокудрый царевич и вдруг обнажил меч, осторожно раздвинув им в стороны красные шторы, от которых пахнуло сладковатым тошнотворным запахом крови. – Его болезнь усилилась, поэтому мы держим его здесь. В заточении. Так безопасней.
– Удобно, – перебил Здебора младший царевич. – Можно править от его имени, пока он, наконец, не умрет. Это ведь ты его заразил?
– Все не так просто, брат, – со зловещей усмешкой отозвался красавчик, осторожно пробираясь через лабиринт кровавых полотен. – Для чего мне это? Трон и так мой, ведь я старший царевич.
– Но не наследный, – сказал Хотен и хмыкнул.
Снова лязгнула цепь. Послышалось рычание. Пахнуло трупной гнилью.
– Что это? Кого здесь держишь? Пса? – напряженно спросил младший царевич, настороженно оглядываясь по сторонам.
– Сам ты – пес, – ответил Здебор и вдруг резко толкнул брата в спину.
Хотен упал на пол, точнее, на колено, ловко вскочил и едва увернулся от зверя. Он выпрыгнул из темноты, клацая зубами, и разорвал в клочья наруч на руке, которую выставил царевич, чтобы защитить шею.
– Отец, – ахнул младший.
Царь Тарнхолма, покрытый гнилостными струпьями, дико оскалился и снова бросился на сына.
– Это я! Хотен! – крикнул царевич, едва увернувшись от его размашистого удара, исполосовавшего на ленты штору, и вдруг поскользнулся на луже крови, чуть не рухнув в кучу того, что когда-то было, по-видимому, человеком.
О, теперь все встало на свои места.
Мне была хорошо известна эта болезнь.
– Беги, идиот! – со всей силы квакнула я, но смертный и без этого сообразил, что надо делать ноги, и в два прыжка очутился рядом с Здебором, который с мрачным любопытством наблюдал за развернувшимся в царской опочивальне боем.
***
Царь бросился следом за Хотеном и вдруг застыл в шаге от него, бешено клацая окровавленным ртом.
Железная кровать, к которой был прикован цепью владыка Тарнхолма, грохотнула, вынудив того ходить по кругу.
– Что это? – кипя от гнева, спросил младший царевич.
– Ты ослеп? Это наш отец, – ответил Здебор и направил лезвие меча на Хотена.
– Ложь!
– Увы, но это он, – невозмутимым тоном ответил златовласый царевич. – Ты сам вызвался исцелить его, чтобы искупить свои грехи перед смертью, и я, как старший брат, решил тебе помочь. Так ты уже выяснил, чем он болен? Или хочешь еще раз внимательно осмотреть?
Хотен сжал кулаки и грязно выругался.
К сожалению, не такой он уж и злодей. Я бы на его месте накормила бы царя старшим братом и заняла бы трон.
– Может, это особый яд? Что он ел в последний раз? – успокоившись, спросил младший царевич.
– Мясо.
– Жареное?
– Он предпочитает живое. С кровью, – с легкой усмешкой ответил Здебор.
– Отец… мертв?
– Как видишь, нет. Иначе как бы он так резво бегал?
– Когда он заболел?
– Около трех месяцев назад. Я и Мстивой прочесывали болото в твоих поисках. Он захворал, а потом превратился в «это».
– Что говорят лекари?
– Уже ничего.
– Почему?
