Все равно он всю душу из меня вытянет!
Ладно. Почему бы и не рассказать?
Не все. Основные моменты.
Я выдыхаю.
Собравшись с силами, начинаю. С того, что поругалась с мужем. Просто поругалась. Сама на него обиделась и решила убежать. Ну да, пусть лучше я буду выглядеть слегка полоумной, чем все поймут, что меня вот так запросто муж из дома выгнал!
Правду рассказывать гораздо стыднее – я понимаю, что нет такого слова, но как сказать? Более стыдно? Наверное. В общем, просто – правду рассказывать стыдно.
Сбивчиво перескакиваю с того, как выскочила из дома – естественно опуская деталь с подругой, которую встретила на пяточке у лифтов.
Пересказываю то, что помню, чувствуя, как слезы снова накатывают. Потому, что реально стыдно врать!
Получается, что я такая дурочка голубая! Ждала мужа на ужин, обиделась на какой-то пустяк, убежала, как героиня дурной мелодрамы. Впрочем – я, наверное, она и есть. Хорошо, что доктор не спрашивает, как я могла убежать, оставив дома ребенка!
Про дочь я вообще стараюсь не думать. Потому, что, если начну – просто на куски рассыплюсь, не собрать! Я обязательно найду способ или вернуть мужа или забрать у него Сашку. Костьми лягу, но дочь моя будет со мной!
- Василиса Викторовна, что было дальше? Они стали вас бить?
- Они меня кидали как мячик, куклу… Я… начала сопротивляться. Ну, просто видимо в состоянии аффекта уже была. Сильно испугалась. Я понимаю, надо было просто им все отдать и бежать, да?
Доктор пожала плечами. Конечно, так и надо было сделать. Тогда бы меня хотя бы не ударили.
А ведь они, наверное, и правда, изнасиловали бы меня, если бы не патруль!
- Я стала отбиваться, и один меня ударил, по той же самой щеке…
- По какой? По которой вас до этого ударили?
И тут я снова густо краснею, потому что проболталась. И начинаю путано что-то нести, причем, видимо сразу ясно, что я вру…
- Да, когда кидали, один ударил, потом второй, и третий еще. Потом шубу сняли, манто, черная норка. Наверное дорогое, мне его свекр подарил на Новый год. И сумку. Сумка тоже дорогая. Дизайнерская. И там… кошелек, карточки. Ну, это же вам не важно, это надо было в полиции рассказывать. А полицейские, наверное, приняли за наркоманку, забрали в отделение. А там…
Я замолкаю. То, что было в отделении пересказывать совсем стыдно.
Докатилась! Если бы папа узнал!
Вообще-то если бы папа был жив, Антон никогда не посмел бы так со мной обращаться. Папы не было полгода. Именно за эти полгода так резко изменился мой муж.
Мне это только сейчас приходит в голову! Это же реально! Почему я раньше не замечала?
Доктор подходит ко мне.
- Александр Николаевич сказал вас осмотреть в любом случае, Василиса Викторовна.
И тут я взрываюсь! Он сказал! А если бы они сказал мне почку вырезать?
- Но зачем смотреть там, если там ничего нет! Я не хочу! Я отказываюсь! Позовите Александра Николаевича, если это он тут приказы раздает!
Доктор усмехается.
- Приказы нам никто не раздает. Если вы говорите, что изнасилования не было я готова вам поверить. Но мне в любом случае нужно осмотреть вас всю. То, что они вас били, толкали – тоже может быть причиной серьезных травм. Сейчас у вас шок. Адреналин в крови. Вы не чувствуете. А последствия могут быть очень нехорошими.
Я смиряюсь с тем, что она говорит. В конце концов – доктор тут она и ей виднее.
Меня раздевают, кладут на кушетку. Я вижу, как медсестричка смотрит на мое белье. Красивое. Дорогое и… очень провокационное. Наверное, не вяжется сейчас с моим образом. Совсем.
