Теперь люди перестают исправлять помарки.
Мелочь? Нет.
Люди стали так спешить, что неохота исправлять, «поймут же…».
Нет!
Люди, не ленитесь возвращаться, исправлять!
Не ленитесь беречь слово, текст, язык.
Вы опаздываете? А раньше успевали?
А вы знаете, когда текст пестрит опечатками – он выглядит как болтовня, несерьёзная и неважная даже для автора. Мусор из слов, а не мысль, высказанная словом.
Если мы махнём рукой на то, как пишем, мы опоздаем в главном – мы потеряем культуру письма. И вернуть её не удастся, после того как мы скатимся с достойного уровня – не удастся.
Это всё равно что перестать мыться, причёсываться… Из бомжей люди редко возвращаются.
Это та же чистота. Только чистота языка. Не хочу я превращаться в языкового бомжа.
Пока что у нас есть прибежище – русский язык. Наш дом.
Не буду я в нём сорить. Иначе дом русского языка превратится в трущобу.
Никакая спешка не позволит мне разбросать мусор по моему дому. И по моему письму – никакая спешка не позволит! Это же язык мой.
Родной мой русский язык.
Проснулась я от того, что кто-то снаружи избы по брёвнам лазает, коготками цепляет. Звенящий такой звук, по еловым толстенным брёвнам… Лежала, думала: белка или дятел? Кошки мои тоже, все втроём, уселись на кровать – смотрят на стену в недоумении. Из любопытства выглянула я в форточку. Вся извернулась… Белка это! Паклю из избы дерёт, уж полный рот набрала, утепляется, значит… Надо будет ей на лавочку ком пакли положить, каждую зиму такую дань плачу. Я-то уже утеплилась, у меня ковры уложены.
А кругом прилёг первый снег. Значит, пора два раза в день топить. Воду уже из ручья ношу, насосы сняли. Бочки в садах слили, все вверх дном стоят. Замёрзла последняя редька на огороде… Соседка-подруга перебралась вчера в город, у неё сени холодные, не сдюжит дом в мороз… Муж ещё когда приедет…
Не загрустить бы.
Что там на сегодня? Печь растоплю, зверям корм задам, лапник пойду нарублю – жасмин обмотать, остальное всё уж укрыто. И… корзину буду плести! Вот только почту гляну.
А связи нет! Вообще. Деньги кончились? Нет. Серёжу, мужа, набираю, узнать, что это. А – сбой в телефоне, не достать Серёжу.
Ни с кем нет связи, никакой. Тааааааккк! Ужас.
Собралась. Сконцентрировалась. Сгруппировалась.
Главная беда в том, что про корзину я не всё ещё знаю. Я же только учусь плести корзины, уроки беру в интернете. А у меня там такое хитрое плетение на боковине, в три лозы, – вот его не помню… А если образец здесь, в деревне, найти? Оделась, пошла по соседним, пустым уже домам. Мы же все знаем, где у кого ключи. В третьем доме, в дровянике, нашла разломанную корзину с хворостом. Как раз те самые три лозы по низу! Обхватив корзину, помчалась с холма вниз, с добычей!
А дома телефон звонит-разрывается! И интернет попискивает сообщениями! И печь потрескивает дровами!
И настала у меня полная радость.
Так весело!
А ведь это Бог мне настроение наладил, ловко так.
Сижу вот, в три лозы плету и думаю: «Это сколько же у меня всякого счастья есть… Всего лишь связь вернули – а как здорово стало! Неужели, чтобы мы радовались, надо отнять, за спину спрятать, а потом: “Ладно, я пошутил” – и вернуть? Бедный Бог, сколько же у Него с нами возни!»
Сижу теперь, плету, а сама счастье своё пересчитываю в уме. Чтобы Его ерундой не беспокоить. Надо мне самой уметь счастье ценить.
