- Ну вот, давай расстегнём твой комбинезон и снимем шапочку. Сейчас будем пить чай и есть печенье, — мурлыкаю, усаживая ее на диван и дуя на маленькие ледяные ладошки. Дина снова всхлипывает, уже не так горько, и кивает головой.
Через час умытая, наевшаяся печенья и напившаяся теплого чая, малышка спит на диване, укрытая пледом. По личику то и дело пробегают болезненные судороги. Время от времени она во сне жалобно всхлипывает и вздрагивает всем телом.
Я сижу рядом. Одной рукой глажу ее по волосикам и по худенькой спинке. Тихонечко напеваю колыбельную, которую всегда пою Мишане на ночь.
Второй рукой я раз за разом набираю все известные мне телефонные номера – самого Родиона Юрьевича, Эльвиры, начальника службы безопасности нашей компании.
Словно они сговорились, ни один номер не отвечает...
Я отправляю с десяток, наверное, сообщений всем троим с просьбой срочно перезвонить мне. Родиону Юрьевичу еще и подробный рассказ о том, что нашла его дочь сидящей одну в коридоре.
Еще я звоню Ладе, чтобы попросить сегодня забрать Мишку из садика, и тоже впустую. Подруга хронически недоступна. Да что за день-то такой?!
В половине шестого я осторожно бужу Дину. Рассказываю ей сказочную историю про то, что папа сейчас очень-очень далеко, на Северном Полюсе. А нам с ней надо пойти в детский садик, чтобы забрать оттуда маленького мальчика, моего сына.
- Ему там плохо, да? В садике? – глядя на меня заспанными глазенками спрашивает Динуля. – Он тоже плачет?
- Если я не приеду за ним, он будет очень сильно плакать, — отвечаю честно. После этого девочка без возражений позволяет себя одеть и доверчиво дав мне ручку, идет со мной на выход.
Ну что же, раз папа потерялся, а у няни «мальчик заболел», придется забрать девочку к себе домой.
Надеюсь, рано или поздно Родион Юрьевич прочитает мои сообщения. Вспомнит, что у него есть ребенок и приедет за Диной. Потому что, как я поняла из рассказа малышки, мамы у нее нет, только папа.
16. Глава 15
В садик мы с Диной приходим, когда почти всех детишек уже забрали. В опустевшей игровой только Миша, да еще две девочки, сестры-близняшки.
Я знаю, что их мама тоже мать-одиночка. Женщина часто задерживается по работе и прибегает за девочками, когда садик уже закрывается. За это на нее всегда злятся воспитатели, которых дома ждут семьи. Мама девочек всегда так искренне извиняется, но, очевидно, ничего не может поделать с графиком работы.
- Ну хоть вы сына почти вовремя забираете, — недовольно приветствует меня Мария Геннадьевна, Мишина воспитательница.
- Еще почти двадцать минут до закрытия, — отвечаю спокойно.
По-человечески я ее понимаю, она тоже домой хочет. Но у всех свои обстоятельства и своя работа. Которую не бросишь, чтобы воспитатель мог пораньше закончить свою.
Мария Геннадьевна недовольно поджимает губы, и взглянув на мой парик спрашивает:
- А вы имидж решили поменять, я смотрю?
-Угу, — отвечаю, решив не вдаваться в подробности.
Воспитательница с огромным интересом осматривает меня – и парик, и бледные губы с бесцветными бровями. Фальшиво восклицает:
- Вам так идет! Просто кардинально похорошели! - выглядывает в игровую, и довольным голосом зовет моего сына:
- Миша, твоя мама пришла.
Мишаня бросает машинку, с которой играл и на всех парах несется ко мне. Обнимает за ноги, прижимается. Задирает ко мне счастливую мордашку:
- Мама, ты плишла! – он тоже еще не выговаривает «р», как и Дина.
