Мария Геннадьевна еще раз удовлетворенно окидывает взглядом мою прическу, и уходит, а Миша с любопытством смотри на смущенно жмущуюся ко мне Дину.
- Динуля, это Миша. Мишань, а это Дина, она дочка моего начальника. Родион Юревич, помнишь я тебе рассказывала? Вот, Динуля его дочка.
Миша несколько секунд рассматривает девочку. Кривится и возмущенно спрашивает:
- Она будет с нами жить?!
- Динуля сегодня приглашена к нам в гости, — объясняю сыну.
- Мой папа уехал на Севелный полюс, — неожиданно громко заявляет девочка. – Он пливезет мне подалок!
Миша смотрит на нее несколько секунд, а потом хмурит брови и говорит:
- А у меня нет папы. Только мама. Мне папа и не нужен!
- А мне нужен! Мой папа самый класивый! – возмущается Дина. Потом сникает. Опускает лицо и шепчет: – Моя мама умильла…
Услышав это Мишаня замирает и начинает переводить взгляд с Дины на меня и обратно. В глазах у него появляется паника. Он снова кидается ко мне, с силой обхватывает ручками, утыкается лицом мне в живот и стоит, громко сопя.
- Миша, я никуда не денусь. Всегда-всегда буду с тобой, — говорю ему тихонько и глажу по волосикам. Уже полгода это его самый жуткий страх - что мама куда-то исчезнет. Непонятно только, откуда взялся? Я ведь почти все время с сыном, если он не в садике...
Ловлю напряженный, расстроенный взгляд Дины. Подтягиваю ее к себе, обнимаю свободной рукой.
Предлагаю весело: - Пойдемте скорее домой? Нажарим блинчиков на ужин. Еще у нас есть малиновое и вишневое варенье…
Услышав про любимое блюдо, Миша отстраняется и бежит к своему шкафчику. Начинает торопливо одеваться, даже не прося моей помощи.
На улице мы сталкиваемся с мамой девочек-близняшек из Мишиной группы. Немного растрепанная и смущенная она выскакивает из припарковавшегося у ворот большого тонированного джипа и бежит по дорожке к дверям.
Здоровается:
- Добрый вечер, Катя! Миша, привет! Что за красавица с вами? – смотрит с интересом на Дину. - А я опять с опозданием, никак не могла с показа вырваться. Спасибо… коллеге - предложил меня подвезти. Иначе не знаю когда бы с другого конца города добралась…
- Еще целых десять минут до закрытия садика, — улыбаюсь ей ободряюще. Я знаю, что эту молодую симпатичную девушку зовут Машей, мы с ней всегда перекидываемся несколькими фразами, когда встречаемся в садике. Маша работает риэлтером и целыми днями носится по городу, показывая клиентам квартиры и оформляя сделки.
Три года назад она овдовела, оставшись с двумя годовалыми дочками на руках. Как я поняла из вскользь брошенной фразы, никого из родни у нее не осталось, чтобы хоть как-то помочь. Вот и крутится как белка в колесе, чтобы прокормить себя и дочек…
По дороге домой мы заходим в магазин, решив, что к блинам нужна сметана. Весь путь Миша что-то рассказывает Дине про садик, про свои машинки и про воспитательницу, с которой он не дружит, потому что она заставляет его спать во время сончаса. К дому подходим надышавшиеся вечерним морозным воздухом и порядком проголодавшиеся.
Я в который раз проверяю телефон в надежде, что Родион Юрьевич прочитал мои сообщения, но они все так и висят непрочитанными. Что за ерунда? Может уже пора тревогу бить? Вдруг с мужчиной что-то случилось?
Но оказалось, что с ним все в полном порядке…
Едва я берусь за ручку подъездной двери, сзади раздается громкий окрик:
- Стоять!
- Папа! – взвизгивает оглянувшаяся на голос Дина. Кидается навстречу стоящему в распахнутой, несмотря на мороз, куртке очень сердитому Родиону Юрьевичу.
