Читать онлайн Любовь Чабина - Девочка Нягань (сборник)

© Любовь Чабина, 2017

© ООО «СУПЕР Издательство», 2017

Моим родителям Чабину Николаю Григорьевичу и Чабиной Дине Фёдоровне посвящаю.

В древней Югорской земле в таёжных дебрях живёт-поживает небольшой сибирский городок Нягань. Нягань похожа на маленькую озорную девчушку, которая спряталась в укромном уголке и ждёт не дождётся, когда же её найдут.

Не бывает Девочке Нягань скучно ни долгими сибирскими зимами, ни затяжной северной осенью, ни бурной весной, ни коротким летом. Да разве соскучишься, если живут на твоих улицах разные-разные люди, а вокруг тебя – разные-разные звери? Смотришь на их жизнь, радуешься их радостью, горюешь их горем, переживаешь их переживаниями, и никакой телевизор не нужен.

Правда, иногда, особенно осенью, появлялась даже в юной няганской душе странная тоска. Она заставляла людей скучать и хмуриться, гасила все прекрасные человеческие чувства. Нягань знала – поддаваться тоске-печали нельзя! Иначе превратишься в скучный умирающий город. Об этом Девочку Нягань ещё тётушка Тюмень неоднократно предупреждала.

Поэтому Девочка Нягань как могла, так и пыталась бороться с грустью в душе. Каждый месяц она старалась узнать и запомнить что-нибудь новенькое: быль или сказку. Города разговаривают медленно, поэтому каждая из историй длится целый месяц. Двенадцать историй – год и пролетел.

Кстати, пока мы знакомились с нашей героиней, миновало бабье лето! А во второй половине сентября – дожди. Всё! Лето кончилось! Листья облетели! Цветы отцвели! Сыро! Ску-у-ушно! Грусть душу Нягани опять заволакивает. Как её изгнать? Чем бы заняться? Ах да, старые дома так много помнят и столько всего могут рассказать!

Девочка Нягань попросила одно дряхлое от старости общежитие, что на улице Пионерской:

– Тётушка Общага, ты многих людей видела на своём веку, много семей в тебе жило-поживало, расскажи что-нибудь. Только такое, чтоб оно на самом деле было.

Поскрипело общежитие старыми балками, подумало немножко и начало свой рассказ.

Примерно этак году в двухтысячном – когда тебе, милая Нягань, пятнадцать годков всего было – жила в моих комнатах семья. Обычная такая – папа, мама, трое сыновей. Старшего сына Амиром звали, он как раз твой, Нягань, ровесник – ему пятнадцать лет исполнилось к тому времени. Средний сын Вадимом прозывался – ему тогда уже шесть лет было. А младшего сыночка родители Добрыней нарекли – ему годика два к тому времени исполнилось.

Младшие дети, хоть и были маленькими, в детский сад не ходили. А зачем? Дома они друг с другом сами нянчатся – Вадим никуда не убежит, потому что за Добрыней следить надо, а Добрыня никуда не денется, потому что за ним Вадим присматривает. Это когда никого дома не было – с утра и до обеда. А потом старший брат из школы приходит, мама с работы на обед всегда прибегает, и вечером она дома. И весь день в коридоре общежитском детей всегда полным-полно. Соседи, которые не на работе, за ними за всеми как за родными присматривают. Дружно жили жильцы, не ссорились.

Между ребятами, правда, случались недоразумения. С одного из них и началась эта история.

Как-то раз играли ребята в прятки. А маленький Добрынька им мешал – он видел, кто и где прячется, бежал к спрятавшимся детям и нечаянно выдавал их всех «искателю». Надоело ребятам малыша спроваживать уговорами, и решили они его напугать. Показали темноту под лестницей:

– Ой, там темно! Ай, там Бабайка живёт!! Ох, страшно там!!!

И убежали. А Добрынька и рад бы за ними побежать, да темнота из-под лестницы будто шепчет:

– Ой, тут темно! Ай, тут Бабайка живёт!! Ох, страшно тут!!!

Побежал Добрыня домой, дверь захлопнул за собой покрепче, поворачивается, а у шкафа дверь приоткрыта, а в шкафу – темнота-а-а! Заревел наш герой в голос! Мама прибежала, утешает, успокаивает. А он одно твердит, на шкаф показывая:

– Ой, там темно! Ай, там Бабайка живёт!! Ох, страшно там!!!

Началась грустная жизнь в семье: ни в одной из комнат свет выключить нельзя, а в детской лампочка даже ночью горит. Стал наш Добрыня всё время неведомого Бабайки бояться, который в темноте живёт.

Как-то раз папа с работы приходит – с шапки снег стряхнул, пуговицы на полушубке как-то особо аккуратно расстегнул и достал из-за пазухи ма-а-аленькую собачку-болонку. Пёсик беленький, пушистый, на ладони весь – от ушей и до хвостика – помещается. А среди белых кучеряшек поблёскивают влажно чёрный нос да глазки-бусинки.

Все домочадцы вокруг папы собрались, пёсика гладят, а он руки розовым языком им лизнуть старается. Добрыня больше всех к малышу тянется, на руки взял и даже поцеловал его в мордочку:

– А как его зовут, папа?

– Как зовут? – папа загадочно улыбнулся, – Бабайка это. Да, просто Бабайка!

Вздрогнул Добрынька от страшного имени, чуть щенка не уронил. С ужасом взглянул на него и приготовился было зареветь, но щенок взял, да и лизнул мальчишку прямо в нос! И Добрыня заулыбался, прижал пёсика к своей груди:

– Так вот ты какой, Бабайка! Ты холо-о-осый!

И перестал темноты бояться. А что её бояться, если там такой «холосый» Бабайка прячется?

Так в семье появился новый жилец Бабайка. Его полюбила вся семья, и даже кошка Мурка спала рядом с ним, вылизывала шёрстку щенка шершавым языком и мурлыкала ему долгие-долгие сказки.

Не обрадовалась его появлению только собака Гера породы боксёр. Она уже два года жила в этой семье и не привыкла делить любовь хозяев с каким-то там Бабайкой. Поэтому она угрюмо смотрела, как нового жильца все буквально носят на руках, и глухо что-то ворчала себе под нос.

Незаметно летели дни. Вот и год к концу подошёл. И начались праздник за праздником: Новый год, потом Рождество, потом у Добрыньки день рождения, а потом – у мамы. И всё это в первые же две недели января.

Гостей дома перебывало видимо-невидимо. И все на Бабайку любуются, с праздничного стола кусочки лакомые ему бросают, гладят, «служить» учат…

Совсем Гере обидно стало. Решила она на себя внимание обратить, подбежала к хозяйке, ткнулась с разбега мордой в её колени, та чуть торт не уронила:

– Ай, Гера, отойди с дороги! – и ногой собаку отодвинула в сторону.

Побрела Гера на кухню утешить себя чем-нибудь вкусненьким. Только захотела косточку из своей чашки достать, а подбежавший баловень Бабайка тут как тут – раз, и схватил лакомый кусочек! Не стерпела такого нахальства Гера, в гневе ка-а-к укусит щенка прямо за его глупую голову!

Щенок такой визг поднял, что сбежались на кухню и гости, и хозяева. Все щенка на руки берут, головёнку ему щупают, охают сочувственно. Да и есть чему посочувствовать – так сильно Гера укусила щеночка, что челюсть ему сломала. Переломленная косточка рукой легко прощупывается.

Все старались потрогать травмированное место. А пёсику больно всякий раз от таких прикосновений. Скулит он, визжит и даже писается от боли. Вырвался наконец он из человеческих рук, забился под тумбочку подальше от людей. Сидит и боится всех – вдруг опять больно трогать будут? Но люди пожалели малыша, оставили его в покое.

Время шло, а Бабайка из-под тумбочки и носа не высовывает. Ни есть, ни пить не может – больно ему. Сидит и поскуливает тихонько. А если кто-то подходит к его убежищу – визжать от страха начинает, и тут же из-под него предательски ручеёк бежит. Так прошёл день.

Мама в этой семье добрая была. Жалко ей было пёсика. А как ему помочь? К ветеринару нести – деньги нужны. Да только после четырёх праздников подряд их в доме совсем не осталось. До зарплаты же не доживёт щенок, умрёт с голода. Кушать же он не может такой челюстью!

Что же делать? Решила мама подождать до утра – оно вечера мудренее. Поэтому уложила деток спать, повязала на голову платочек, взяла в руки молитвослов, встала перед иконостасом и приготовилась читать молитвы на сон грядущий. Посмотрела на разные иконы, которые перед ней сияли, и взгляд её вдруг остановился на иконе преподобного Серафима Саровского – он так просто и по-доброму смотрел на маму, что она вдруг к нему и обратилась:

– Серафиме Саровский, ты великий святой. Прости, что я к тебе из-за щенка в молитве обращаюсь. Но так уж получилось некрасиво. Взяли мы его к себе, чтобы Добрыньку от страха вылечить. Он нам помог, Добрыня теперь не боится темноты. А самого щенка мы не уберегли. Гера ему челюсть сломала. Он такой маленький, ему так больно. К ветеринару свозить мы его сейчас не можем – денег нет. Помоги как-нибудь, пожа-а-алуйста! Иначе он от голода умрёт, у него же кушать от боли не получается!

Вдруг Бабайка выбирается из-под тумбочки, воровато оглядывается по сторонам – нет ли поблизости страшной Геры? – и идёт к чашке с собачьей едой. Начинает есть. Да так бойко!

Мама о молитве забыла. Подхватила щенка на руки, трогает ему челюсть – нет перелома! Будто и не было его никогда!

А пёс по привычке испугался, завизжал, описался и маму как укусит за руку! Аж до крови! Такая челюсть крепкая стала!

Мама смеется, детей зовёт, они все с кроватей вскочили, ушедшим гостям домой всем позвонили, все за Бабайку радуются, удивляются чуду такому и Бога славят. А святому Серафиму Саровскому с той поры в этой семье особое почитание.

Характер у Бабайки после этих событий совсем испортился – он стал необычайно труслив и визглив. На улицу вывести для «справления собачьей нужды» его было невозможно – он боялся выходить из дома. Когда его выгоняли или тащили силой, он визжал и писался от страха аж на ходу. А его за это тыкали в лужу носом.

При всём при этом своей чудесно зажившей челюстью Бабайка пользовался регулярно – перегрыз с её помощью немало обуви, шапок, мебели, книг и игрушек.

Жить щенок стал под родительской кроватью – она широкая и такая низкая, что забраться под неё мог только сам Бабайка да его подружка Мурка. Заберутся они туда вдвоём. Пёсик с собой прихватит какой-нибудь тапок и грызёт его. А Мурка рядом сидит, смотрит и мурлыкает о чём-то своём.

Если кто-то из хозяев пытался забрать у пса свои вещи, Бабайка начинал рычать и гавкать. А если кто-то пробовал залезть под кровать, то пёс даже зубы угрожающе скалить начинал.

В результате его перестали любить почти все. Редко когда приласкают. Всё чаще гнали прочь. Кушал он только после того, как Гера наестся. Чашка-то у собак общая была, и Бабайкиных прав на качественное питание никто не защищал. Поэтому иногда ему оставались только самые невкусные кусочки на дне тарелки. Плохо быть нелюбимым!

Только Добрыня по-прежнему был ласков с пёсиком, играл с ним и тайком от мамы разрешал ему прятаться у себя под одеялом. Он рассказывал ему свои детские тайны и обиды, а Бабайка, поблескивая глазками, внимательно его слушал и от удовольствия повиливал хвостиком.

Однажды мама выставила Бабайку за дверь и сказала:

– Пока не сделаешь на улице все свои собачьи дела, в дом не пущу! Сколько можно убирать за тобой, ты же большой совсем уже!

Выл пёс под дверью, выл, а потом затих. Вышла мама на улицу, чтобы позвать его домой, а его не видно нигде. Наверное, он кого-то опять испугался, убежал и заблудился в городе.

Не было его целых трое суток. Мама хоть и переживала, но сильно не расстраивалась – уж больно много пакостил этот пёсик. Она так и говорила: