– Мария Марковна, – в кабинет вошла какая-то женщина, – вот… – и положила на стол чье-то резюме. Логично, что на хорошую должность есть свой человек. Хотелось бы иначе, но как есть…
В лифт я вошла усталая, расстроенная, голодная. На плече сумка, под мышкой папка с бумагами и документами, в руках большой капучино. Весь мой сегодняшний обед.
Я задумалась, смотрела под ноги, мечтала о ванной, когда шагнула из кабины лифта.
– Да ёб! – налетела на кого-то. Папка выпала, сумка тоже, а кофе пролился. Я подняла глаза: пролился на огромного сурового мужчину с большим бурым пятном на белой рубашке и синем дорогом пиджаке. – Ты откуда такая растяпа, девочка?
– С двадцать пятого этажа, – буркнула, собирая свои вещи. – Извините, пожалуйста, это ужасная случайность. Я оплачу вам химчистку.
– Работаешь здесь? – присел и аккурат из всех бумаг выхватил мой паспорт. – Майя Тимуровна Черкесова, тысяча девятьсот девяносто восьмого года рождения.
– Хотела, но не взяли.
– Стирать умеешь?
– А вы меня в прачки хотите нанять? – поднялась с кипой документов.
– Да, – усмехнулся и положил в карман мой паспорт, – подарок на день рождения. За мной, – и шагнул в лифт.
Я не собиралась, но у меня не было выбора: куда я без главного документа!
– А вы вообще кто? – ошеломленно проговорила, когда мы оказались в роскошном холле: мрамор, лепнина, позолота. Очень дорого и очень богато.
– Ярослав Игоревич, – перед нами распахнулись двустворчатые двери, и суетливая длинноногая девушка поднялась из-за стола как по стойке, – кофе?
– Не надо, – бросил скупо, – напился уже, – и пропустил меня внутрь, видимо, своего кабинета. – Садись, – кивнул на бордовый вычурный диван в зоне отдыха.
У Аделя тоже большой кабинет, но там правят эргономичность, минимализм и экосистемы – прогрессивно, современно, новаторски. Здесь же – старая добрая классика руководителей высшего звена родом из две тысячи десятых.
Я, затаив дыхание, смотрела на зеркальную панель, распахнутую настежь: в ней отражался этот Ярослав Игоревич без рубашки, с татуировками на груди и мощным накачанным торсом. Ему точно за сорок, но выглядел ошеломительно мужественно, с грубой самцовой энергетикой и таким же лицом. Не красавец, но женщины мимо таких не проходят. Он напоминал героев фильмов про конкретных мужиков, но в лощеной упаковке современных руководителей: либо бандит, либо силовик. Зара у меня не только турецкие сериалы смотрела, но и про ментов детективы, а еще про врачей. Я в некотором смысле специалист в этих областях.
– Я директор этого бардака, – видимо, вспомнил про меня, выходя с накинутой на плечи свежей рубашкой.
– Разин Ярослав Игоревич? – на всякий случай уточнила. Я готовилась к собеседованию, но даже не ожидала такого поворота.
– Ага, он самый, – и кивнул на дверь в гардеробную. – Иди, стирай. По итогу решу твою судьбу.
– А паспорт отдадите? – поднялась и поправила узкую юбку.
– Конечно. Прошло то время, когда я паспорта отбирал.
Я испуганно округлила глаза, он по-мужски усмехнулся.
В гардеробной я осмотрелась: здесь была и душевая с раковиной, диван, мини-бар, и собственно полки и стеллажи с одеждой. Свет приглушен и пахло зимними праздниками.
Я взяла диффузор и прочитала состав: мандарин, ель, корица. Приятно.
Рубашка с молочно-бурым пятном небрежно брошена на диван. Я взяла ее и замочила в раковине, предварительно натерев жидким мылом с ароматом табака и ванили, абсолютно не предназначенным для стирки.
