— Мам, иногда я его не понимаю! — сокрушалась Тоня. — Он так сильно боится меня потерять, но… при этом скандалит со мной из-за всякой ерунды!
— Дочь, ты интересная у меня, — рассмеялась та в ответ. — На настроение мужчин ой как влияет интимная сторона их жизни. А у него она…
— Не продолжай! — девушка спешно перебила свою мать.
Вернее, попыталась. Естественно, ничего у нее не вышло.
Мама, перекрикивая ее, читала свою лекцию с прежним усердием:
— Тут хоть продолжай, хоть не продолжай – все одно! Ты когда прекратишь над парнем издеваться? Такой красавец в твои сети угодил! Городской. Богатый. Перспективный. Все при нем. Тебя любит до безумия! На руках носить готов! Поверь, я вижу это! Дочка… продолжишь держать его на голодном пайке, и… однажды он не выдержит. Махнет рукой и уйдет к другой. Не допускай этого! Неужели тебе так сложно потерпеть разок ради собственного счастья? Ты хоть понимаешь, как тебе провезло с ним? Держись за него, дуреха! Как можно крепче держись! Будешь всегда всем обеспечена…
С пунцовыми от смущения щеками Тоня демонстративно возвела очи к небу.
— Мама, перестань! — возмутилась, желая обмахнуть себя руками. — Я же с ним не из-за денег! Все у нас будет, когда время…
— Я тебя на путь истинный наставляю! Это мой родительский долг!
— Угу! — приблизившись вплотную к банкомату, она принялась копошиться в сумочке, целенаправленно выискивая нужную карту. — А звучит как памятка содержанки! Прямо… руководство к действию. Альманах!
Тоня замолчала на миг, выуживая из кошелька пластиковую карточку.
— Следуя твоей логике, богатый мужик – отличная дойная корова! — продолжила она, передразнивая голос и интонацию матери. — А уж если еще и в постели ему угодить хорошенько, вообще веревки из него можно…
Закончить свою мысль Тоня не успела. Кто-то бесцеремонно и достаточно грубо оттеснил ее от банкомата. Легонько оттолкнул, фактически просочившись вперед без очереди.
***
От подобной наглости она буквально лишилась дара речи. Адреналин заклубился в крови, затмевая разум. Ее взору предстала мужская фигура, облаченная во все черное: брюки, рубашка, туфли.
Незнакомец оказался статным, высоким, широкоплечим. У него были достаточно мощные бедра и узкая талия. На широком запястье красовались массивные золотые часы. Его парфюм, точно опиум, проникал в легкие. Шлейф одурманил так, что во рту пересохло, и знатно закружилась голова.
Но не это поразило ее больше всего. Куда большее впечатление на нее произвели его глаза. Холодные. Надменные. Пустые. И серые, будто расплавленная ртуть. Мужчина удостоил ее острым мимолетным взглядом и, прижимая к уху телефон, принялся снимать деньги со своей карты.
А судя по тому, как зверски загудел банкомат, отсчитывая купюры, снимал он много.
— Не нагнетай! — сухо бросил незнакомец своему собеседнику. — Я и без тебя знаю, что опаздываю! Ничего страшного. Подождут. Они заинтересованы в сотрудничестве с нами ничуть не меньше. Кто уйдет? Тарас уйдет? Не смеши меня! К кому? В соотношении цена-качество… у нас нет конкурентов… ни единого гребаного конкурента у нас нет! Учи матчасть!
Наконец, изъяв из банкомата огромнейшую стопку свеженьких купюр, мужчина развернулся лицом к Тоне. Нахмурился. Насквозь прожег взглядом.
— Не верещи! — отчеканил он бескомпромиссно, обращаясь к кому-то по другую сторону телефона. — Я уже еду! Задержи их, иначе я уволю тебя к чертовой матери, как только доберусь до офиса! Ты меня услышал?
