– Ребята, у нас новая девочка, Соня,– сказала воспитательница, обращаясь к группе.
Дети с полминуты поглазели на Соньку и разбрелись по своим делам. Пол в группе был застлан ковром. Игрушек очень много: куклы, мишки, другие звери плюшевые, кубики, машинки.
Трудно быть новенькой. Соня робко прошла вперёд и взяла какую-то куклу, валявшуюся на полу. Тут же подбежала другая девочка и вырвала у неё куклу, всем своим видом давая понять, что это её добыча и уступать она не собирается.
– Не ссорьтесь, дети,– сказала Ирина Петровна и вышла из комнаты.
В то же мгновение мимо Сони промчался мальчишка с самолётом в руках, изображая полёт. По дороге он больно толкнул Соню, и она упала, упала неловко и некрасиво. Все вокруг засмеялись, показывая на неё пальцами. От обиды и боли Соня заплакала. Пожалеть её было некому, и она, подобрав по пути какого-то облезлого медведя, забилась в угол и продолжала там тихо плакать, прижимая к себе мишку. Так и просидела в углу до обеда.
А теперь представьте себе ребёнка, выросшего в атмосфере бесконечной доброжелательности и внимания, почти в пять лет впервые попавшего в коллектив, где двадцать детей из самых разных семей уже давно живут своей жизнью, адаптировавшись к обстоятельствам, и на неё, Соньку, всем совершенно наплевать, где обидно смеются и больно толкаются, причём обидеть могут совершенно ни за что. С беспричинной агрессией Соня столкнулась впервые, это было необъяснимо и потрясало до глубины души. Нет, Соня вовсе не росла под каким-то колпаком, отделённой от внешнего мира. Во дворе, в песочнице или на качелях, случались недоразумения со сверстниками, но рядом были родные и мудрые взрослые, которые любой конфликт разрешали мягко и справедливо, а позже, когда гуляла одна, всегда можно было убежать домой, где поймут и пожалеют.
Господи, как же она хотела домой! Ну, зачем, зачем её оставили здесь, где всё так враждебно?! Да, мама и папа на работе, Миша в школе, но она, Соня, уже такая большая и умная, сами же говорили, а значит, вполне могла бы побыть дома одна и дождаться их прихода. Одной, конечно, тоже не сахар, но всё лучше, чем здесь…
После обеда был тихий час. Придавленная стрессом, Соня заснула мгновенно и глубоко, а когда проснулась, ощутила что-то странное. Сначала она не поняла, что не так, а когда осознала, ужас от случившегося заставил её похолодеть. Соня описалась. Она лежала в огромной луже, мокрая до ушей и на мокром матрасе. Пока под одеялом, этого никто не видел. Но надо же было вставать! И как, как это могло случиться с ней, такой большой девочкой?! Соня вообще не помнила про себя такое, поскольку это было за гранью воспоминаний, ведь всю свою сознательную жизнь она ходила сначала на горшок, а потом, как взрослые, в туалет. И вдруг такой конфуз! И где? Среди чужих и враждебно настроенных людей! С ужасом представила Соня, как все будут смеяться над её позором. Она лежала, натянув одеяло до подбородка и не знала, что делать.
– Соня, а ты что лежишь? Вставай и убирай постель,– приговором прозвучал голос Ирины Петровны.
Такого страха и стыда Соня ещё никогда не испытывала. Она продолжала лежать, умоляюще глядя на воспитательницу. Ирина Петровна почувствовала что-то неладное и подошла. Соня жестом поманила воспитательницу, чтобы та к ней нагнулась, хотя и знала, что неприлично так подзывать взрослых. Но выхода не было – не говорить же вслух о том, что случилось! Видимо, глаза девочки были настолько кричаще-выразительными, что Ирина Петровна наклонилась. И тогда Соня с ужасом прошептала ей на ухо:
