С работой глухо, домой никак нельзя: не хочу замуж за старого хрыча!
Тут-то я и вспомнила о своих низших талантах, а именно – о талантах играть в кости, карты, фанты.
Словом, во все, что угодно. Главное – на деньги.
Папенька когда-то давным-давно, когда мне было лет восемь, все никак не хотел менять уклад жизни. Подумаешь, есть дочь или нет! Он частенько организовывал знатные приемы и вечера, собирая толпы визжащих девиц, организовывая покерные столы. Чтобы я не слонялась без дела, он научил меня играть в нарды. И понеслось! Талант у меня обнаружился. Папенька, гордый и уважаемый всеми профессор Линард, попался, как мальчишка. Его гордость была уязвлена: ведь собственная дочь обыгрывала его раз за разом.
Проиграв мне половину состояния, отец, конечно же, пожалел. Комиссии собирал, друзей приводил, и хоть бы что! Я всех подчистую разносила в пух и прах. В какой-то момент взрослые игры мне наскучили, мне, как любой маленькой девочке, захотелось кукол и плюшевых медведей, и я стала поддаваться, чем и погасила возросший интерес родителя.
Знал бы он, что мне этот навык так пригодится – удавился бы!
Еще бы, дочь не приползла на коленях, а нашла хоть и сомнительный, но все же способ остаться на плаву.
Решено, иду в шикарное заведение, играю всего одну малюсенькую партию и ухожу восвояси. Мне и надо-то продержаться всего только до экзаменов – на этот раз я к ним готова. А потом с дипломом артефактора я могу хоть в Мерсии работать, хоть в Крастрии, за океан могу податься, в подземный мир или на один из воздушных плавучих островов.
Окрыленная надеждой и полная вдохновения, я позвала подружек в «Исповедь Ллос» – самый известный игорный дом Марситаля. Его открыли много лет назад переселенцы из подземного мира. Одна из моих подруг, к счастью, имела в родословной тех самых представителей-переселенцев, а именно – дроу, и это значило, что договориться о входе мы сумеем.
Конечно, Беллатриса была не в восторге и сперва категорично отнеслась к моему необычному плану по зарабатыванию средств на жизнь, но я быстро всех переубедила, доказав на практике, что не лыком шита, и при этом состроив свою фирменную умоляющую мину, пробирающую до глубины души даже самые черствые создания.
– Ладно! – вздохнула Беллатриса, – Вот знаешь же ты о моей слабости ко всему милому и нагло ею пользуешься!
– Трис, все будет хорошо, обещаю! – уверила я подругу. Того, кто бы меня еще так уверил, расцеловала бы!
Вечером следующего дня я была зла, как дикая кошка на охоте: общая ванная в «У Пегаса» оказалась закрыта почти весь день, и я попала в неё только к закату солнца. Пришлось собираться оперативно и бегать, как маговеник, чтобы все успеть.
Однако, к счастью, жизнь, полная лишений, научила меня мыться быстро, и уже за полчаса до выхода я была готова.
Пригодились и знакомые бежевые туфли на шпильке, и черное мини-платье, подаренное бывшим.
– Ах, Лин, ты такая красавица! – только и вздохнула Эхинацея (хочу заметить, самая скромная из всей нашей компании).
– Девочки, я вас люблю! – заверила я подруг, благодарная до глубины души.
Так мы и пришли в «Исповедь Ллос»: три блондинки с разными оттенками кожи – от кофейного до молочно-белого – и рыжеволосая я.
В самом заведении был аншлаг, пришлось бы выстоять длинную очередь, если бы Беллатриса не улыбнулась белоснежными клычками охранникам, таким же дроу, как она сама. Ну, почти таким же: она-то была полукровкой. Тем не менее, и этого хватило.
