Не изменившие себе. Драгомировы и другие - страница 6

Встречу и знакомство с новичками, офицерами Генштаба, прикомандированными к округу, генерал воспринимал как нерутинную, с любопытством и интересом: она давала ему возможность не только вспомнить себя в начале карьеры, но и оценить перспективность будущих военачальников, а также уровень подготовки в нынешней академии.

– Господа офицеры! – скомандовал генерал-квартирмейстер Рузский, который должен был представлять их Драгомирову. Все подтянулись.

– Отставить, – произнес подошедший к шеренге генерал. – Вижу, молодцы. Обойдемся без формальностей.

Он остановился у стоящего первым и пристально посмотрел на него.

– Штабс-капитан Эрдели, – представил его генерал Рузский. Драгомиров пожал офицеру руку и, обращаясь к нему, спросил:

– А по имени-отчеству?

– Иван Егорович! С вашего позволения, господин генерал.

– Позволяю, – улыбнулся Драгомиров. – Расскажите, Иван Георгиевич, где довелось послужить, с какими результатами закончили академию, почему решили прибыть в наш округ…

А потом, отведя взгляд от Эрдели, обратился ко всем:

– Чтобы не терять время, приготовьтесь и вы кратко ответить на эти же вопросы.

Когда его взгляд остановился на Лукомском и Рузский произнес его фамилию, тот внятной скороговоркой отрапортовал:

– Александр Сергеевич. Служил в 11-м саперном батальоне императора Николая I. За отличные успехи в науках недавно произведен в штабс-капитаны. Хотел и рад возможности обучиться служению Отечеству в лучшем военном округе России!

– Надеюсь, вы, штабс-капитан, далеки от лести и действительно так думаете и, послужив здесь, не передумаете, – просто произнес генерал, вроде бы и не приняв комплимента.

Лукомскому понравилась такая реакция. Понравился и генерал доброжелательностью и искренностью.

Познакомившись со всеми, Драгомиров пригласил их занять стулья у противоположной стороны. Ординарец в сопровождении адъютанта генерала, князя Барятинского, вынес из его кабинета и установил кресло Драгомирова. На взгляд Лукомского, оно ничем не отличалось от тех двух, что стояли у стола в приемной, но, видимо, генерал привык к своему и чувствовал разницу.

– Прошу вас, господа, занять места, я хочу побеседовать с вами относительно службы при моем штабе.

Подождал, пока все рассядутся, и направился к своему креслу. И вдруг остановился, осененный какой-то мыслью, а потом, чуть улыбнувшись, произнес:

– Э, нет, знаете что, – придется передислоцироваться к другой стене. Негоже сидеть, когда государь император стоит! Князь, пожалуйста, распорядитесь.

Пока стулья передвигались на другую сторону приемной, Лукомский наблюдал за Драгомировым, силясь понять, пошутил он над императором или всерьез счел непочтительным сидеть перед портретом, но так ничего и не решил. Вспоминая этот эпизод спустя несколько лет, когда уже получше узнал генерала в военной и домашней обстановке, став зятем командующего, осознал – Драгомиров тогда скорее пошутил. Тесть был ревностным сторонником и защитником монархии, уважал Александра II, хотя ко многим его реформам и потворству либералам относился с настороженностью. Преклонялся перед мощью и волей Александра III, сумевшего добиться для России высокого международного авторитета, однако скорбел, видя слабоволие Николая II и постепенное расшатывание престижа царской власти.

Кстати сказать, Александр III благоволил и покровительствовал Драгомирову, не давая его в обиду. Интересный факт: когда у генерала родился младший сын, родители хотели назвать его Николаем. Неожиданно, однако, получили известие, что крестником пожелал стать сам император Александр III. И мальчика назвали Александром, пренебрегли даже расхожим суеверием, что второго ребенка нельзя называть именем ранее умершего, ибо и этот не выживет.