Все это было необычно, подозрительно, тревожно. А главное – совершенно непонятно.
Убедившись, что на кухне не осталось ничего интересного, я вернулся в гостиную и разложил на столе свои находки: люгер, кольцо с бриллиантом, шестнадцать пятифунтовых купюр и письмо, адресованное Энн Скотт.
Итак, у девушки есть восемьдесят фунтов и кольцо с бриллиантом. Зачем ей сводить счеты с жизнью? Что за проблемы, кроме финансовых, могли толкнуть Нетту на этот поступок? Подобных сложностей я представить себе не мог. На самом деле я был более чем уверен, что Нетта не покончила с собой. Убийство? Если она не убивала себя, значит ее убил кто-то другой. О несчастном случае речь не идет. Таких несчастных случаев не бывает.
Снова закурив, я задумался. Нужно обсудить это дело с полицией. Мне вспомнился инспектор Корридан из Скотленд-Ярда. Когда я жил в Лондоне, мы с ним водили дружбу. Он не раз брал меня в рейды по воровским притонам, а еще помог собрать материал для неплохой статьи в «Сатердей ивнинг пост».
Да, Корридан – именно тот, кто мне нужен. Я тут же потянулся к телефону.
Инспектор ответил не сразу. Я назвал свое имя, и он меня вспомнил.
– Хармас? Рад слышать, – сказал он. – Вам повезло, что застали меня. Я как раз собирался уходить.
– Торóпитесь? – спросил я, взглянув на часы. Было почти девять.
– Хочу домой. У вас что-то срочное?
– Скорее, любопытное, – сказал я. – Нужен ваш совет. Возможно, помощь. Речь о девушке по имени Нетта Скотт. Позапрошлым вечером она покончила с собой.
– Ну-ка, повторите, – резко произнес Корридан.
– Девушку зовут Нетта Скотт. В прошлом мы дружили. Если честно, Корридан, я не могу согласиться с версией о самоубийстве.
Помолчав, он сказал:
– Сегодня вечером у меня нет особых дел. Что предлагаете?
– Давайте встретимся через полчаса в гостинице «Савой». Будет проще, если вы наведете справки о девушке. Любая деталь может оказаться важной. – Я продиктовал ему адрес Нетты.
Он пообещал все разузнать и повесил трубку. Что мне в нем нравилось, так это умение ничему не удивляться. Корридан никогда не задавал кучу ненужных вопросов и всегда был готов прийти на помощь, невзирая на время суток, – даже если был сильно занят.
Я рассовал по карманам пистолет, конверт, кольцо и деньги.
Убедившись, что ничего не пропустил, я выключил свет, открыл входную дверь и вышел на площадку.
Юлиус Коул выставил из квартиры стул и, покуривая, сидел у открытой двери. Похоже, он дожидался меня.
– Почему ты не впустил меня, милый? – спросил он, загадочно улыбаясь. – У тебя тоже не было права там находиться.
– Иди куда подальше, – заметил я, спускаясь по лестнице.
– Не убегай, милый. – Соскользнув со стула, он подошел к лестнице. – Ну как оно там? – Он хихикнул. – Нашел у нее красивые вещички? Ты же, наверное, перебрал всю ее одежду. Жаль, что меня там не было.
Не оглядываясь, я спускался дальше.
Услышав стук в дверь, миссис Крокетт тут же открыла.
– Долго вы копались, – отрывисто сказала она, выхватывая ключ у меня из руки. – Ничего не стащили? Полицейские особо подчеркивали, чтоб все оставалось как есть.
Я покачал головой:
– Все на месте. После ее смерти в квартиру кто-нибудь заходил? Кроме полиции? Например, мистер Коул?
Старуха помотала головой:
– Никто, кроме вас. Вот точно, зря я это…
– Там были шелковые чулки. А теперь их нет, – перебил я. – Вам о них что-нибудь известно?
– На кой мне шелковые чулки? Ничего не знаю! – отрезала она.
