Телефон в руке показывал семь вечера. Открыла почту – двадцать три новых письма. Отчёты, согласования, вопросы подрядчиков… Среди деловой переписки мелькнуло странное сообщение без темы. Открыла, не придавая значения.
«Уезжай, пока не поздно».
Пять слов. Без подписи. Без объяснений.
Сердце сжалось, а во рту пересохло. Телефон дрожал в руке, экран тускло светился в сгущающихся сумерках. Перечитала сообщение снова и снова, пытаясь понять, кто мог отправить его. Холодный, липкий страх медленно полз по позвоночнику, заставляя кожу покрываться мурашками.
Отложила телефон. Взяла снова. Проверила отправителя – анонимный адрес, бессмысленный набор букв и цифр. Воздух в комнате внезапно стал густым, тяжёлым.
– Глупости, – прошептала, вслушиваясь в звук собственного голоса. – Обычный спам.
– Юля, спускайся, чайник закипает! – голос мамы донёсся снизу, тёплый и привычный, как плед в холодную ночь. Но даже он не смог прогнать тревогу, которая поселилась внутри.
– Сейчас, мам, – ответила, стараясь говорить ровно. Но голос предательски дрогнул, выдавая внутреннюю тревогу.
Спустилась на кухню. Старые половицы предательски скрипнули под ногами. Этот звук – часть моего детства, знакомый до боли. Раньше умела перемещаться по дому бесшумно, знала каждую скрипучую доску. Теперь – разучилась.
Заварила крепкий чай, добавила ложку мёда. Аромат свежей мяты, принесённой с маминого огорода, смешался с медовой сладостью. Глотнула горячий напиток, обжигая губы. Физическая боль отвлекла от тревожных мыслей.
– Юленька, ты бледная какая-то, – мама пристально посмотрела на меня, её глаза были полны беспокойства. – Может, давление упало? Или работа замучила?
– Нет, мам, всё хорошо, – улыбка получилась натянутой, как маска. – Просто устала. Проект отнимает много сил.
– Не переживай так, – мама погладила меня по руке, её прикосновение было тёплым и успокаивающим. – Всё у тебя получится, ты же моя умница.
Телефон завибрировал в кармане. Сердце пропустило удар. Руки задрожали так сильно, что чай выплеснулся на скатерть, расползаясь тёмным пятном.
«Добрый вечер, Юлия Андреевна. Напоминаю о завтрашней встрече с представителями экологической комиссии в одиннадцать утра. С уважением, Дина».
Выдохнула. Обычное рабочее сообщение от секретаря. Но облегчения не почувствовала – анонимное предупреждение продолжало пульсировать в висках.
– Прости за скатерть, – пробормотала, чувствуя, как щёки заливает краска.
– Ничего страшного, – мама быстро промокнула пятно салфеткой. – Ты точно в порядке?
– Да, – соврала я, опуская глаза. Не знала, как сказать, что кто-то хочет, чтобы я уехала.
Ночью не могла уснуть в своей старой комнате. Море шумело за окном. Раньше этот звук меня успокаивал, а сейчас пугал. Долго ворочалась – простыни казались жёсткими, подушка слишком мягкой. Вздрагивала от каждого звука: шелеста листьев, собачьего лая, чьих-то шагов. Пыталась убедить себя, что это просто чья-то глупая шутка. Но внутренний голос твердил: это настоящее предупреждение. И я не знала, что делать.
Утром проснулась с тяжестью в груди. Солнце светило в окно, но казалось тусклым. Встала и посмотрела в зеркало. Круги под глазами, бледное лицо, спутанные волосы. Выглядела так, будто не спала целую неделю.
– Юля, завтрак готов! – крикнула мама снизу.
– Иду, – ответила я, но вместо этого села на кровать, обхватив голову руками. Что мне делать? Уехать? Но как я могу бросить проект? Как я могу снова убежать?
