— Я понимаю, Лев, — прохрипела я, желая отдалиться от него, но Петров мне не позволил отойти и условно возвести преграду. Напротив, он уткнулся носом в мой затылок и начал втягивать глубоко в легкие кислород, а на выдохе рвано прорычал:
— Ты была с ним?
Я напряглась, никак не ожидав от него подобного вопроса, ведь прежде я не давала повода усомниться в себе.
— Нет. Не была, — сказала, как отрезала, отрезвившись ситуацией. — Почему ты решил, будто я при первой возможности брошусь в койку с другим мужчиной? — зло задала вопрос, и попыталась обернуться лицом ко Льву. Я хотела видеть его выражение лица и понять, что он думал обо мне на самом деле. Петров заставил меня оставаться на месте и на невысказанный протест не обращал никакого внимания.
— Потому что, Кира, я видел, как ты смотрела на Стацкого еще будучи студенткой и сегодня, и как ты смотришь на меня, — его надтреснутый, но подозрительный тон меня нервировал. Я застопорилась, никак не сопоставив каким образом Петров приплел двухгодичной давности события. — Вот, Кира… даже сейчас ты сопротивляешься мне, стоило напомнить о вашем романе. Я знал, рано или поздно наш разговор состоится, но никак не в день нашей свадьбы, — Лев казался переменившимся мужчиной. Не таким, каким я его знала достаточно давно и долго. Он походил на тихого хищника, которые скрупулёзно выслеживал свою добычу, а теперь пришла пора ею овладеть.
— Хватит, Лев, — яростно вспылила и все-таки вырвалась из крепкой хватки мужчины. Отошла на безопасное расстояние от него и в упор поглядела в его, заволоченные дымкой ярости, черные глаза, в которых плясали бесята. — Прости, что не оправдала твоих надежд, но я не хочу начинать семейную жизнь с вранья. Да, Глеб когда-то был часть моей жизни, и я его любила. Но сейчас далеко все в прошлом. Я хотела попробовать быть счастливой рядом с тобой, — я осеклась, когда голос надломился, а Лев воспользовался моментом и перебил меня:
— И теперь ты решила порвать со мной, так выходит? — встав струной, Петров желал выяснить все до каждой крупицы.
— Так будет лучше для нас двоих, — это было мое твердое решение, но, как оказалось, Лев был со мной не согласен.
— Не будет! — заорал он, и мгновенно преодолев в три шага пространство, схватил меня за предплечья и припечатал к стене.
— Ай! Идиот, ты что творишь?! — перепугавшись, прыснула я. Зажмурила глаза из-за острой боли, когда сильно ударилась затылком об стену и застонала, начав упираться обеими руками в грудь Льву. Он замешкался, когда понял, что натворил и тут же отступил.
— Кира, любимая моя, прости, — рвано задышав, Лев стал просить прощения. — Помутнение. Извини, я сорвался, — он сжал руки в кулаки, затем сунул в карманы брюк от греха подальше. Между нами повисла снова тишина, долбившая своей нервозностью по вискам. — Я хочу, чтобы ты была счастлива рядом со мной. Это все, что мне нужно от тебя, — как-то с надломом прозвучало его пожелание, будто давалось оно ему с трудностью. — Как мне вырвать тебя из своего сердца? — Лев посмотрел пристально мне в глаза, а я растерялась от откровений мужчины. — Разве ты не видела, что стала мне не безразличной? Думаешь, стал бы я предлагать зеленой студентке работу в своей фирме?
Я шумно сглотнула ком в горле, заставив себя не воспринимать разъяренную речь Петрова. Он сейчас не в себе и готов сделать мне больно словами – но разве он виноват в этом?
