***
— Проходи, — я отпер дверь в свою однокомнатную квартиру, специально снятую на время, ведь даже не предполагал, что все пойдет совершенно иначе. Кира застопорилась, с подозрением окинула меня всего взглядом, но потом вошла, сняв с себя курточку и повесив ее на вешалку. На ней было легкое трикотажное платье, подчеркивающее ее идеальные изгибы талии. Я шумно сглотнул, предупреждая свое искушение, чтобы не наброситься на нее прямо сейчас. Тоска одолевала все это время, которое мы провели в разлуке, и сейчас каждое воспоминание нашей любви остро отражалось в моем напряжении.
— Ничего не понимаю, Глеб, — на выдохе произнесла Кира, обернувшись ко мне лицом и практически врезаясь в мою грудную клетку от резкого торможения. Мы стояли в коридоре, всего лишь в нескольких сантиметрах друг от друга, потому что я ощущал теплое дыхание Киры, прерывистое и тяжелое, словно ей рядом со мной не хватало кислорода. Мое сердце пустилось вскачь, разгоняя кровь по артериям. Я почувствовал, что мое возбуждение пробуждалось, и я безумно возжелал Киру. Вновь обладать ею и знать, что ее любовь ко мне по-прежнему сохранена и так же сильна, как моя.
Я накрыл ладонью плечо Киры, сжимая ткань платья, но ощущая сквозь нее дрожание. Наши глаза неотрывно следили друг за другом, а вокруг не было слышно ничего, хотя на самом деле городской шум доносился вполне отчетливо.
— Что ты делаешь? — осторожно спросила Кира, а сама же прикоснулась ладонью к моей груди, накрыв ту прямо напротив сердца. Я закрыл глаза, отдавая всего себя и тому, как прямо сейчас лихорадочно стучало мое сердце… для Киры. Когда она была рядом со мной – я оживал и чувствовал все краски жизни. — Нам нельзя…
— Кира, я так скучал по тебе, — признался я, встав вплотную и ощущая ее всем своим телом, потому что тепло Киры пронзало всего меня. Обняв девушку, правой рукой обвил ее шею, а затем впился ладонью в затылок и зарылся пальцами в волосы. Шелк, льющийся в моих руках, приятно манил на ласку и нежность. Кира откинула голову чуть назад и приоткрыла губы, будто приглашала и звала, чтобы я накрыл ее своими губами в самом сладком поцелуе. Я наблюдал, как ее сонная артерия пульсировала, словно крылья колибри, рагоняя адреналин в крови и тем самым воспламеняя жар вожделения.
— Глеб, остановись, — жалобно пробормотала она, хотя глаза покрылись пеленой соблазна. Мы сопротивлялись силе, от которой невозможно сбежать и тем более противодействовать. Практически касаясь своими губами ее губ, я сказал, обдавая их своим теплым дыханием:
— Пытаюсь.
— Пожалуйста, — взмолилась она, уперевшись ладонью мне в грудь, но так слабо и практически неестественно. Мы оба знали, что притяжение существовало, а наше сопротивление ему, лишь усугубляло не без того гребанную ситуацию. — Остановись… это слишком. — Кира зажмурила глаза, затем сама вырвалась из моих объятий, отойдя на безопасное расстояние. Мы оба тяжело дышали, едва придя в себя и в реальность, которая все-таки существовала вокруг нас.
— Сколько у нас еще осталось сил, чтобы сопротивляться очевидному? — хрипло спросил я, скорее у самого себя и так… мысли вслух, но Кира пожала плечами и вздохнула, уперев руки в бока.
— Глеб, это неправильно. Так нельзя, — замотав головой, обреченно выпалила она, и ее плечи поникли. — То, что когда-то связывало нас двоих – уже давно в далеком прошлом. Мы стали другими, Глеб. У каждого из нас свои жизни. В них нет места для нас друг у друга. Мы только все усложняем.
