В конце улицы я все-таки не выдерживаю и оглядываюсь.
Белая машина плавно катит за нами следом.
Твою мать.
Я не собираюсь устраивать разборки при дочери, поэтому иду дальше. Заворачиваю за угол… и, подхватывая ее на руки, перехожу на бег:
— В лошадок поиграем?
Маришка смеется, а я бегу, что есть мочи, и через арку ныряю первый попавшийся двор. Воздуха не хватает, руки гудят, а я все бегу, стараясь не поскользнуться и не упасть.
— Погодите! — кричу мужчине, который выходит из подъезда, — я ключи забыла.
Он милостиво придерживает перед нами дверь, и я заскакиваю внутрь как дикий сайгак. Взлетаю на площадку между этажами и приникаю к окну, как раз в тот момент, когда машина Седова лихо заруливает во двор.
Потерял, козел?
— Мам, это не наш дом, — шепчет Маришка, — мы в гости идем?
— Нет, в прятки играем.
— С кем? — она смотрит на меня очень серьезно и пристально. Наверное, у нее закралась мысль, что мамаша немного не в себе.
— С лошадкой.
Как хорошо, что она еще маленькая и ведется на такие сказки.
— А еще, мне так сильно захотелось киндер, — заговорщически улыбаюсь дочери, — что просто не могла дотерпеть до дома.
Вот это она понимает. Это она всегда за.
***
— То есть, вы утверждаете, что ваш начальник вас преследует? — следователь опирается локтями на стол и склоняется ближе ко мне.
— Да. Я все написала в заявлении.
— Вот прямо преследует и домогается? — быстрый взгляд на мою серую «запасную» куртку, не накрашенную физиономию и всклокоченные после шапки волосы. В каждой его реплике так и сквозит: «эх и размечталась ты, барышня».
Я краснею, но от своего не отступаю:
— Да! Представьте себе.
— И как он это делал? Просил кофе принести?
— Просил удовлетворить его…орально.
— О, как, — хмыкает страж порядка, неспешно пощелкивая ручкой.
— Вы мне не верите?
Я уже битый час сижу в участке и пытаюсь добиться отклика. Такое чувство, будто горох об стену.
— Почему же? — миролюбиво, но как-то снисходительно интересуется он, — просто пытаюсь разобраться. Сами понимаете, дело деликатное.
Где он, и где деликатность? У него на лице написано: плевать я хотел на твой бред, дамочка. Мне просто надо дотянуть до конца рабочего дня, чтобы не припахали к другим делам.
Приходится повторять свою историю еще раз пять. Мне уже надоедает тыкать ему в нос записью с телефона, где видна белая машина
— Вот его номера. Смотрите. Вот он ждет нас. А вот я его снимаю из окна дома, в котором мы от него прятались. Видите?
— Да вы просто агент ноль-ноль-семь. Что же вы не записали, как он делает вам неприличные предложения?
— Я растерялась!
Вернее, в первый раз растерялась, а вот во второй уже злостно затупила.
— Очень, очень жаль, — хмыкает он.
Чувствую, что разговор можно дальше не продолжать, потому что меня не воспринимают всерьез.
— В общем, спасибо, что выслушали меня. В заявлении указаны все факты.
— А знаете, сколько таких заявлений я видел? Тьму! Домогательства, преследования…а в итоге оказывается, что женщина либо пыталась внимание мужика привлечь, либо мстила любовнику за что-нибудь.
Невероятно.
— Мы не любовники и его внимания я не добиваюсь. Вы сначала разберитесь, а потом делаете выводы! — возмущаюсь я.
— Не переживайте. Разберемся.
Из участка я выхожу злая и как будто оплеванная. Мерзкое ощущение. Эти взгляды, улыбочки снисходительные просто выводят из себя. Следователь явно не поверил, что какой-то большой босс воспылал к тетке в серой куртке неземной страстью. Я, конечно, не фотомодель, но все равно обидно. Весь день псу под хвост и никакого результата.
