Одергиваю себя. Ну какое «сразу видно»! Ни черта не видно. Точка.
От садика до дома мы идем пешком, потому что погода хорошая. Ветра нет, жгучего мороза — тоже. Под ногами тихо хрустит снег.
Маришка бегает вокруг меня и пытается лепить снежки. Так себе выходит, но она каждый раз так радуется, когда получает кривой комочек, так задорно смеется, что у меня на душе теплеет, и тугой узел в груди начинает ослабевать.
Вплоть до того момента, как я обращаю внимание белую машину, неспешно катящую следом за нами. Сердце встревоженно сжимается, потому что моя первая мысль — Денис! Но потом я чувствую, как по спине ползет мороз дурных предчувствий. Ни черта, не Денис! Кто-то другой, и я не уверена, что хочу выяснять, кто именно.
В какой-то момент я начинаю подозревать у себя паранойю и повышенную мнительность. Стараясь, не напугать Маришку и не подать виду, что заметила «преследователей», сворачиваю к магазину.
— Пойдем-ка посмотрим, что там продается.
— Я хочу гулять, — она надувает губы.
— Мы только глянем, нет ли там на кассе красивых киндеров и снова выйдем, — мотивирую ее на поход в магазин.
— Киндер? — глазенки тут же загораются.
— Да. Киндеры посмотрим, конфеты и вообще все самое вкусное.
На это она согласна, поэтому сама тянет меня за руку к дверям, а я иду следом с деревянной улыбкой и пытаюсь не оборачиваться.
Внутри людей мало, и мы без суеты бродим между рядами, смотрим товары, покупаем те самые киндеры, а еще всякие мелочи для дома. Мне даже удается убедить себя в том, что мне показалось.
Но на улицу я выхожу, сжимая телефон в руках, и сосредоточенно делаю вид, что набираю кому-то смску, а на самом деле шныряю взглядом по сторонам, в поисках той самой белой машины.
Пусто. Нигде и никого. Точно, паранойя.
Я даже смущаюсь перед самой собой за то, что придумываю всякую глупость.
— Вот дура, — сокрушенно качаю головой.
К счастью, Маришка не слышит моего бурчания. Она полностью поглощена цветными пупырками на новой игрушке и не замечает ничего вокруг.
Не торопясь, проходим мимо витрин магазина, сворачиваем за угол, и первое, что я вижу — та самая машина. У меня сразу образуется какая-то неподатливость в коленях, и желудок проваливается до самых трусов.
Хочется подхватить дочь на руки и броситься прочь, но я сдерживаюсь. Кругом полно людей — мы с безопасности, да и нет никаких подтверждений, что это за нами.
Просто идем вперед. Не пялимся на машину. Все будет хорошо.
В этот раз я перестала тупить и сделала то, что давно должна была сделать. Фотографировала. Снимала. Собирала компромат.
Если это Седов, то я на него заявление накатаю, за преследование и домогательство.
Задолбал.
Я все-таки кошмар, какая наивная. Потому что несмотря на вопящую во весь голос интуицию, пытаюсь мысленно убедить саму себя в том, что надо лечиться, что никому я на хрен не сдалась, что просто вижу то, чего нет.
Возле самой машины Маришка останавливается и дергает завязки на шапке:
— Колет.
— Давай перевяжу, — аккуратно стягиваю тесемочки, бормочу всякую ласковую ерунду, а сама краем глаза кошу на салон, пытаясь рассмотреть, кто там сидит.
Ну так и есть! Седов!
Он совсем маньяк что ли? Сбрендил?
А хотя…припаркован у входа в салон красоты. Может, какую девицу ждет?
Я все еще ищу оправдания.
Ждать, чтобы убедиться в своих подозрениях я не хочу, поэтому, разобравшись с завязками на шапке, беру дочь за руку и решительно иду прочь. Нам надо домой. Сейчас поужинаем, посмотрим мультики, я проверю нет ли откликов на мое резюме, и все будет хорошо.
