Пока Масус отсутствовал, мертвецы уже вползли в город. Они пробирались по улицам, словно пытаясь что-то найти, и колдун знал, что именно. Воду. Нежить жаждала воды, вот только в городе не было воды. А еще мертвым все равно нет толку от живительной влаги.
Ателана смотрела на оживших трупов с горечью и злобой. Кадамасус ощущал рост мстительных настроений в разуме женщины, но ничего не говорил. Вместо тысячи слов маг пытался придумать, какое бы ему сделать дело. Но мысль что-то не лезла в голову.
– Послушай! – резко сказала Ателана. – Ты ведь владеешь силами разума, так?
– Немного, – нехотя ответил колдун.
Ателана посмотрела на колдуна с надеждой.
– Ты мог бы… ты мог бы помочь им? Ты мог бы вылечить их разум?
Светлые глаза Кадамасуса слегка округлились от просьбы Ателаны. Несколько секунд маг смотрел на стену дома, мимо которой медленно ползли мертвецы. Нежить не обращала внимание на живых, что было странно. Впрочем, Кадамасус все равно стоял на крыше дома, так что мог быть уверен, что мертвые не доберутся до него. Даже если сильно захотят.
– Скажу честно, Лана, – начал маг, – не думаю, что твою идею можно назвать хорошей.
– Но почему?! – удивилась призрак.
Масус смотрел в глаза Ателаны и понимал, что вопрос помощи мертвецам крайне важен для неё. Вот только помогать не было смысла, и колдун начал придумывать, как это доходчиво объяснить. Первое, что придумал маг, это соврать. Можно было просто сказать, что мертвые – это не его компетенция, так как силами смерти повелевают некроманты. Отчасти это было правдой, вот только чем дольше Кадамасус смотрел на обеспокоенного призрака, тем меньше ему хотелось ей врать.
– Есть несколько моментов, – осторожно начал колдун. – Для начала стоит понимать, что такое нежить. Смерть, дорогуша, – это отсутствие жизни. Если душа есть сама жизнь, то когда она покидает тело, на её месте образуется пустота, называемая смертью. Суть смерти в том, чтобы убрать следы жизни. Тело разлагается, остаются кости, затем и они обращаются в пыль. Однако нежить представляет собой, так сказать, пробужденных мертвецов. И состояние нежити определяет время, когда её пробудили. И кто пробудил.
Ателана слушала внимательно, но Масус видел, что она слабо понимает, к чему он пытается подвести. Сам колдун прекрасно знал, что хотел сказать, однако он зачем-то пошел окольным путем, словно просто отказать призрачной женщине было настолько тяжело.
– В общем, касаемо местных мертвяков стоит сказать, что их тела во власти смерти, а вот разум находится как бы при смерти. Я могу вылечить их разум, чтобы к ним вернулась память и осознание себя, вот только нужно ли им это? Сейчас твои бывшие сограждане всего лишь мертвецы, и они даже не осознают себя. Если я верну им разум, они будут страдать, потому что начнут понимать, что с ними случилось.
Ателана обняла себя за плечи, словно ей было холодно. Глядя на не осознающих себя мертвецов, она спросила:
– То есть ты не можешь помочь?
– Чтобы изгнать смерть из тела, нужно провести ритуал воскрешения. Я не владею такими знаниями, а если бы владел, то смог бы оживить труп, и тогда у души были бы сутки, чтобы откликнуться на зов ожившего тела и вернуться в него. Всего сутки, однако длительность зависит от силы ритуала. Но тонкость в том, что эти мертвецы мертвы уже довольно долго. Их души уже давно попали в Присмерть, и мне неизвестно, в каком они сейчас состоянии. Если же добавить про исцеление разума, то я мог бы сделать это, но через сутки или чуть больше смерть в их телах поглотит мою магию и вернет все как было.
