Я спустилась вниз и не успела дойти до кухни, как услышала разъярённое рычание своей мамы. Она вернулась…
— Я сказала, что против! — строго сказала она, когда я зашла на кухню.
Моя мама нависала над Константином и была очень воинственно настроена.
— Я сказал тебе об этом не для того, чтобы ты вмешивалась. Это ее право, — мягко проговорил Константин.
Эти двое всегда находили общий язык. Умудренная опытом, одинокая женщина, которая сбила все ноги в кровь, когда я пропала. Мама обивала пороги полиции, чтобы они меня искали. А когда все разводили руками и похоронили меня, только она верила, что я жива и скоро вернусь к ней. Когда меня нашли и передали Константину, то первым делом я попросила его связаться с моей родительницей, с единственной, кто остался у меня из прошлой жизни. Порой, когда я смотрела на нее, то видела мелкие лучики морщинок вдоль ее глаз. И мне хотелось повернуть время вспять, чтобы она снова не пережила того ужаса, который выпал на ее долю. А когда я увидела свою мать, поседевшую и осунувшуюся спустя год моего плена, это выбило меня из колеи сильнее того, что мерзавец сотворил из меня монстра. Константин не стал отказывать мне в моей просьбе. Видимо, он опасался, что я сломаюсь еще больше, если лишусь матери.
Помню, как маму привезли в особняк Константина, и она увидела меня. Как мы плакали и не могли оторваться друг от друга. Как мама гладила мое лицо, не веря, что это действительно я. Она понимала и чувствовала, что во мне что-то надломилось и разбилось вдребезги, но боялась спрашивать, что было со мной, дабы не бередить раны. Но когда пришло время показать ей, кем я стала, то боялась, что мама не примет и отвернется от такого чудовища.
Но оказалось, маме все равно, что ее единственная дочь должна с некоторых пор питаться сырым мясом, а еще покрывается чешуёй и становится доисторической ящерицей. Хотя я помню ее шок и недоверие, но вопреки опасениям она, как уверял меня Константин, нашла массу положительных сторон таких метаморфоз. А затем мама задалась целью вызволить меня из пучины посттравматического синдрома. Я боялась оборачиваться, летать, стать монстром и начать убивать. Все эти страхи усугублялись на фоне моих кошмаров. Разговоры мало помогали, а преодоление себя и препараты. Лишь время и забота родного, самого близкого человека на свете могли мне помочь.
Сейчас, смотря на маму, которая спорила с Константином, я поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы она была со мной бесконечно долго и не оставляла одну на этом свете. Я быстро проглотила ком в горле и подбежала к маме, чмокнув ее в щеку и крепко прижавшись к ее теплому телу. Она тоже обняла меня. Если бы только женщины могли обращаться в дракониц! Не знаю, что со мной сделал тот ублюдок, но моя мама этого точно не переживёт. Поэтому я хочу проводить с ней как можно больше времени.
Отстранившись, я перевела взгляд с мужчины на мою маму и никак не могла взять в толк, что же могло ее так расстроить.
— Доченька, — тут же проговорила мама и усадила меня за стол, пододвигая тарелку с блинчиками.
— Мама, почему ты не позвонила? Я встретила бы тебя, — спросила я и отправила кусочек блинчика с мясом в рот.
Напряжение между дорогими моему сердцу существами никуда не делось. Мама так и продолжала воинственно посматривать на моего наставника.
— Рейс перенесли, а я не хотела тебя беспокоить. Костя сказал, что ты недавно вернулась из заповедника.
