- Спасибо, Мэг.
Но что-то в его глухом бесцветном голосе, что-то в том непроницаемом взгляде, которым он пытается скрыть от меня свои эмоции – эмоции человека, перед которым лежат сейчас осколки его разбитого вдребезги прошлого, о котором он почти успел забыть, убеждает меня в том, что все мои страхи беспочвенны.
Ну, по крайней мере, мне нож в его руках совершенно точно не угрожает. Намного опаснее, кажется, сами руки. Особенно, когда смотрю на них и вспоминаю движение горячих ладоней по своей спине… Сглатываю комок в горле, отгоняю наваждение.
Спустя пять минут мне уже не до посторонних размышлений.
Никогда не думала, что буду как загипнотизированная смотреть на то, как ест другой человек.
Бастиан медленно отрезает от пирога кусок за кусочком, орудуя вилкой и ножом с такой изящной виртуозностью, что захватывает дух.
- Когда-то я различал четырнадцать видов вилок. Иногда только путал закусочную с рыбной.
Невольно любуюсь отточенностью движений длинных пальцев. Я была не права. Король-без-Короны не растерял своих аристократических манер за десять лет сидения здесь.
И конечно же, я давно пересела с безопасного стула к нему совсем близко. Ну, просто с этого места наблюдать сподручнее.
- Что?.. – ворчит Бастиан, и руки замирают над блюдом. Пытаюсь скрыть смущение. Надо срочно спасать ситуацию – не положено невинным девицам так пялиться на руки мужчины. Даже такие красивые.
- У меня тебе ещё один подарок.
- Послушай, Мэг! У нас с тобой совершенно неправильное свидание получается. Это я должен дарить тебе подарки, а не наоборот!
Бастиан настороженно откладывает поднос с приборами, который он держал на коленях, в сторону, и выжидающе смотрит на меня.
А я, немало робея, вынимаю из мешочка на поясе коробку красок в тюбиках и три кисточки разных размеров.
- Бумага у тебя и так есть, так что… я подумала…
Он смотрит на краски как-то странно. Я даже разочарована – столько времени убила, чтобы их достать! В холде Нордвинг, конечно же, ни одной лавки с такими товарами не обнаружилось, мне пришлось «прыгать» за ними аж в южный портовый Саутвинг! А он молчит, вообще ничего не говорит.
Тянет руку, проходится по ровному ряду тюбиков осторожными движениями, как музыкант по струнам гитары.
А потом стискивает пальцы в кулак.
- Убери это.
Вскакиваю с постели, как ошпаренная Меня ужасно обижает злость в его голосе. Вообще не такой реакции я ожидала на свои подарки!
Он смотрит несколько долгих мгновений в моё лицо, на котором, видимо, отражается всё, что я о нём думаю, а потом вздыхает. Устало опускает руки на колени и свешивает голову.
- Прости. Иди сюда.
Кивает на свободное место рядом.
Поколебавшись немного, принимаю приглашение – и снова тело действует раньше разума, потому что усаживаюсь зачем-то совсем вплотную, хотя места на койке предостаточно.
Молчит – но я начинаю понимать, что кроется за этим молчанием. Опасно бередить воспоминания. Опасно касаться старых ран.
- Пирог свой забери тоже. Если здесь будет пахнуть красками… или ещё чем-то… они поймут, что кто-то приходил. И тогда…
Я понимаю, что он хочет сказать. Тогда никаких больше встреч. Веки начинает щипать.
- Извини. Я об этом не подумала. Бастиан, я… к сожалению, не могу вывести тебя отсюда. Я умею перемещаться только сама. Ну, или предметы небольшие с собой брать. Человека – не выйдет. Я уже со всех сторон обдумала – если я приду к брату и попрошу тебя выпустить, он будет в ярости. Меня-то он запереть не сможет при всём желании, а вот тебя станут стеречь день и ночь неотступно. И тогда мы точно больше не увидимся. Поверь, так и будет – он даже Тэмирен не послушался, когда она за тебя просила. А ты знаешь, как он любит твою сестру.
