У меня сдают нервы. Я не чувствую ни вкуса кофе, ни боли в горле, ничего. Мне кажется, я на самом деле не чувствую вообще ничего, кроме раздражения и слепой ярости. Да мне было больно. Но я переступила через эту боль, осознав, что у этой, блядь, Ани виды на моего мужа охренеть какие! Я ей Костю ни за что не отдам! Обломится!
Откуда такое самомнение у какой-то шлюхи? Я что должна сделать? Собрать вещи, свои и детей, после этого звонка, освободить ей квадратные метры? Или что?! Побежать, подавать заявление на развод? Да хрен ей. Хрен!
— Знаешь, я сейчас скажу непопулярную мысль, — осторожно заговаривает Надя, — К тебе пришла не та карта, которую ты можешь удачно разыграть в будущем. Её нужно сбросить прямо сейчас.
— Чего?
— Расскажи обо всём Косте.
— Ты сдурела?!
— А какие у тебя варианты, дорогая? — хмурясь, выдаёт подруга. — Окей. Мы поняли, что твой муж по-прежнему ревнивец ещё тот. Мы этим можем пользоваться. И пользоваться очень долго. Это очень хороший инструмент для дальнейших манипуляций. Но даже с таким козырем в руках, мы не можем быть уверены, что он опять к этой мерзавке не поскачет из вашей постели, Вик. Скинь карту. Расскажи Косте. Он же у тебя не идиот. Пусть поставит эту шалаву на место сам. Я бы на твоём месте ещё и на жалость надавила. Слезу пустила для убедительности. Или даже приврала, что она тебя достаёт звонками.
— Ну ты вообще… — ошарашенно выдыхаю я. — Кто ты такая? Что ты сделала с моей Наденькой?
— Это что с твоей Наденькой сделала жизнь и прожитые годы, Викуся. — смеётся та. — Погнали отсюда. Есть у меня одна идейка…
— Какая идейка, Надь? Мне удавиться охота…
— Рано, мать, рано. Мы ещё даже воевать не начинали.
— Ага, воевать не начинали. А удар за ударом я получаю. Прекрасно.
— Не депрессуй, моя хорошая. Вот увидишь, Костя избавится от неё, как только ты ему всё расскажешь.
Я не понимаю, почему она так сильно в этом уверена.
— А если нет? — голос надламывается. — Если он уйдёт к ней…
— Большего бреда я в жизни не слышала. Вы десять лет в браке, у вас двое детей — безумец сорвётся с насиженного места.
— Ты статистику по разводам, когда последний раз открывала? Разводятся и с тремя детьми, и после двадцати лет брака. Это вообще не показатель.
— Показатель, Вик. Ты лучше посмотри где-нибудь статистику, сколько мужиков после этих разводов обратно к бывшим жёнам приползают от любовниц. Посмотри, посмотри. Хотел бы уйти или развестись, давно бы это сделал.
— Ну-у, может быть, ты и права. — вздыхаю я, окончательно расправившись со стаканчиком из-под кофе.
— Погнали. Я на четвёртом этаже видела люто пафосный магазин мужской одежды. Навороченный бутик. — смотрю во все глаза на явно спятившую Надьку. — Чего зависла? Вставай, погнали, говорю.
Я, конечно, встаю, но энтузиазма не испытываю никакого. В кафешке на первом этаже торгового центра мне нравится гораздо больше, чем в бутике мужской одежды. Я, кажется, догадываюсь, что эта сумасшедшая задумала. Наверняка заставят меня купить мужские трусы и куда-то их поближе к Косте подкинуть. Не зря же она постоянно акцент на его ревности делает.
…но всё оказывается вообще не так, как я предполагаю.
— Вик, ты прикалываешься? — вооружённая своим телефоном, Надя смотрит на меня, опасливо косящую на манекен, требовательным взглядом. — Да положи ты ему руку на грудь. И глаза прикрой. Боже… Совсем уже со своим Костей помешалась, даже к пластиковому мужику не можешь дотронуться?
