— Да.
— Ты уверена?
Он издевается?
— Я уверена, Костя. Можешь спать с кем хочешь и когда хочешь. Ну-у, почти. — нервно выговариваю я. — Во-первых: я не хочу, чтобы ты больше виделся с этой сосалкой! Продажную тварь, которая лезет в мою семью, я раздавлю вместе с тобой. Во-вторых…
— Да всё, Викуль. Ну, — улыбается, заметно расслабляясь. Это он зря, конечно. — Проехали. Никого больше. Только ты.
— Ты дослушай, ладно? — раздражаюсь я. — Во-вторых: на своих блядей ты деньги из семейного бюджета больше не тратишь! Потолок — десятка в месяц! Понял меня? У нас ипотека! У нас двое детей! Ты же ещё хотел тот домик у озера взять через год, помнишь?
— Вика… — зло тянет, — Прекрати нести этот бред!
— Это не бред, Костя! Это та семейная жизнь, которую ты мне организовал. В-третьих: никакого развода и раздела имущества и сбережений! Всё, что у нас есть, достанется нашим детям! Если ты потеряешь голову от очередного горлового минета, захочешь развод и раздел… Я тебя с голым задом оставлю!!! Ты меня услышал? Тебя это устраивает?
— Да ничего такого не будет. Я же уже сказал, что теперь в моей жизни есть только ты!
— А зачем мне твоя верность, если я не собираюсь тебе отвечать тем же?
— Чего? Ты чё несёшь? — багровеет муж.
Что задело? А с чего бы это?
— Того, Костя! У меня тоже есть потребности, понял?
— Я эти твои потребности быстро из тебя вытрахаю! Херню не неси.
— Ты слишком высокого мнения о своём члене! Почти таких же полный секс-шоп. Может, у меня другого плана потребности? Может, я просто хочу кого-то другого? Может, ты мне надоел?
— Я не пиздолиз!
— Да не цепляйся ты к словам. — машу руками перед его злющим лицом. — Что тебе не нравится? Тебе по кайфу изменять? Изменяй. Но делай это честно, не руша семью и психику детей. По-человечески. Осторожно. Я не против. Ты слышишь?
— Ты совсем уже ебанулась?! — рычит, резко схватив меня за руки. — Моя жена не будет шлюхой! Никто не посмеет к тебе и пальцем притронуться. — пытается меня встряхнуть, но не добивается ничего, кроме ноющей боли в моих запястьях.
Стою на ногах крепко и надёжно.
— А я и не собираюсь за что-то у кого-то брать деньги, чтобы быть шлюхой! И не собираюсь менять любовников как перчатки. — цежу, упрямо глядя в его лицо. — Ты сам разрушил нормальный брак. Не получилось. Что ж, попробуем свободный.
— Мы ничего не будем пробовать. Ты моя жена, а я твой муж. Точка.
— Тогда я сама подам на развод! — кричу, вырываясь из его хватки. — Лучше сейчас, чем позже. Я не собираюсь сидеть дома, заниматься детьми, выполнять роль и кухарки, и уборщицы, и репетитора, и водителя, и успевать при этом работать и обслуживать тебя ночью, а ты будешь где-то там кайфовать с кем-то. С меня хватит! Я не буду ждать звонка от твоей очередной бляди! Не буду больше верить в твои бесконечные отмазки и занятость на работе. Буду выносить тебе каждый день мозг подозрениями, сомнениями и упрёками! Всё равно не смогу простить. Всё равно разведёмся. Да кому нужна твоя верность? Мою — ты предал! Растоптал! Обесценил! Нагло, подло, вероломно! Привёл эту шлюху в наш дом, из нашей постели к ней поехал за минетом… Я не хочу этой грязи. Я не хочу быть идиоткой. Либо мы живём в свободном браке и честны друг с другом, либо мы не живём вместе вообще!
— Закрой свой рот! Закрой! Даже не смей думать об этом! Пока я… — стремительно бледнея, орёт муж.
