В дверь палаты постучали и вошла медсестра.
– Доброе утро! – весело поздоровалась она с Элиз, – Как мы себя чувствуем сегодня, а? – подойдя к кровати, она поправила одеяло, – Сейчас к Вам зайдёт доктор, а потом принесут завтрак.
«Они все, как роботы, говорят одно и то же каждое утро,» – отметила Элиз.
Через открытую дверь в палату из коридора послышались голоса. Спустя пару секунд в палату вошел доктор в сопровождении ещё пары медсестёр.
– Доброе утро! – поздоровался с Элиз доктор, – Так, тут у нас… – он сделал паузу и обернулся на медсестёр, что его сопровождали, ожидая чего-то.
Одна из них быстро нашла нужную медкарту и ловко вытащив её из общей стопки, быстро передала доктору.
– Угу, – стал читать карту доктор, – Основные показатели в норме… Просили отпустить домой… Что ж, спешу Вас обрадовать! – он поднял глаза на Элиз, – Завтра мы Вас выписываем. Нет больше необходимости держать Вас тут. Вы меня поняли?
Элиз, услышав новость, два раза мигнула доктору. Да, она поняла. Это была, действительно, хорошая новость. Домой! Наконец-то она вернётся домой!
– Ваши родители уже оборудовали Вашу квартиру всем необходимым. Естественно, не сами, – улыбнулся доктор, – Мы им дали контактные данные фирмы, занимающейся установкой оборудования для людей с физическими ограничениями. К Вам каждый день будет приезжать санитарка для ухода за Вами. В общем, поздравляю с будущей выпиской. До Вашей выписки мы с Вами больше не увидимся – у меня смена заканчивается прямо сейчас. Так что пришел лично пожелать Вам всего хорошего.
Закончив осмотр, доктор ушел.
«Я скоро буду дома. Там всё будет по-другому. Это тут такая безысходность. Дома… дома всё будет по-другому!» – с этими мыслями Элиз позавтракала.
Вернувшись с прогулки, куда взяли её родители, она пообедала, и её отправили к физиотерапевту. Занимались сегодня не так много, как обычно. Видимо, он решил, на фоне завтрашней выписки, часть упражнений не делать, а просто поговорить с ней о её будущей жизни дома. Элиз терпеливо слушала его, прекрасно понимая, что он ей зубы заговаривает, чтобы поменьше сегодня работать. Когда физиотерапевту надоело с ней разговаривать, он открыл настежь окно и подкатил инвалидное кресло с Элиз, чтобы она могла подышать свежим воздухом и полюбоваться видом из окна, а сам, извинившись, вышел в смежную комнату под каким-то незначительным предлогом.
И вот, сидит Элиз перед открытым окном, вдыхает задуваемый тёплым ветром свежий летний воздух и любуется видом из окна, а сама думает: «Завтра домой. Это хорошо. Дома всё лучше, чем тут, в больнице. Дома будут мама и папа. Иногда будет приходить сестра с племянником. Ещё меня будут навещать мои друзья и коллеги. А потом? А потом… друзья и коллеги всё реже и реже будут находить свободное время, чтобы меня проведать, пока совсем не забросят меня. Сестра начнём реже приходить. Племянник, когда подрастёт, будет отказываться навещать свою больную тётю. Родители постареют, начнут всё чаще болеть. Потом придёт и их черёд быть немощными. А потом я останусь совсем одна – никому ненужная. Окажусь я в доме для инвалидов и будет за мной ухаживать чужой человек, которому я буду абсолютно безразлична, для которого я буду всего лишь работой. И это моя жизнь? Это уже начало конца?» – слеза стекла по щеке Элиз, но она быстро взяла себя в руки. «Спокойно! Это будет ещё не скоро. Я буду стараться окончательно выздороветь. Я… я не знаю, как, но я встану на ноги, пусть мне и придётся продать душу дьяволу!»
