Он разделял и властвовал, и лих
В расправе был он с мнимыми врагами.
Он замесил крутое тесто лжи,
Он пищу дал певцам преступной славы,
Вокруг него сплотились не мужи,
А хищные, преступные оравы.
Никто не знал, когда за ним придут,
Все слушали ночами каждый шорох,
Из троек состоял владычный суд,
Вершили судьбы каторга и порох…
Так что ж теперь опять его на щит
Безумцы поднимают то и дело?
Кровавой пелены в глазах дрожит
Знакомый отблеск, «патриоты» смело
«Лес рубят, щепки в стороны летят», —
Талдычат глупость зверя-недоучки,
Но сами вряд ли в землю лечь хотят,
Хотя Россию довели до ручки
Молчаньем перед выжигами. Зло
Имеет свойство множиться незримо.
Мерзавцам с нашим людом повезло,
Привычным к людоедскому режиму.
Не так уж много нам осталось лет,
И русский этнос канет безвозвратно,
И не оставит в этом мире след,
Убитый за столетия стократно.
Есть новый людоед, кому в пример
Расстрельные деяния рябого,
Он так же беспардонен, алчен, сер,
Он не придумал ничего иного,
Как только множить ненависть и страх,
И к войнам культивировать восторги,
Пугая страны с пеной на губах,
Плебей, любитель роскоши и оргий.
Глупцы опять довольны, ведь до них
Пока что не дошли тирана руки,
А что Россию снова бьют под дых,
Они не замечают, близоруки.
Они возводят тех на пьедестал,
Кто Родину ударит побольнее,
Кто дедов их, увы, не дострелял,
Кто внуков обездолит половчее.
Бессмыслен спор с упоротым рабом,
Чужую боль не знают иждивенцы,
Держащие страну под сапогом, —
У всех у них желудок вместо сердца.
И стоит только правду сунуть в нос,
