Возвращаясь к моменту, когда поступило трагическое известие, следует уточнить, что, как и обычно, ивановский оперативник находился в служебном кабинете и, встревоженный непонятным предчувствием, ожидал обычного вечернего совещания. В силу занимаемой должности, он облачался в гражданское одеяние, состоявшее из черной футболки и однотипных, как у супруги, вытертых джинсов; на сильных ногах отмечались удобные кроссовки тёмно-синего цвета. Когда поступил прискорбный телефонный звонок, сообщавший об ужасной трагедии, взволнованный офицер, сразу сообразивший, откуда у него взялось тревожное чувство, незамедлительно бросил все будущие дела; он едва успел предупредить второго напарника о серьёзной причине вынужденного отсутствия и кинулся в городскую больницу, где отчаянно боролась за жизнь его шестилетняя доченька. Обезумевший отец, он добрался на другой конец города сравнительно быстро и как ураганный ветер влетел в приёмное помещение детской травматологии! Здесь… как раз в тот самый момент тащили к главному выходу его молодую, словно обезумевшую супругу, не помнившую себя от несказанного горя. Она билась в неуёмной истерике и, угрожая дьявольскими проклятиями, пыталась вырваться из цепких объятий массивных охранников, беспрестанно колотя их нежными, миленькими ладошками и остервенело пиная несравненными ножками. Еще ополоумевшая девушка не забывала хорошенечко материться и истошным ором выкрикивать:
– Отпустите, «…мать вашу», лютые нелюди! Там моя девочка! Она умирает!
Совместными усилиями, наперебой, ответственные сотрудники, собравшиеся вокруг, пытались Азмиру хоть как-нибудь успокоить и вернуть ее к реальной действительности. Но! Она точно не понимала, что вокруг неё происходит, а объятая паническим настроением, выпучив заплаканные глаза и отобразив остекленевшее выражение, ничего не воспринимала нормально. Кареглазое лицо трансформировалось до необычной, если не озверевшей степени, будто в нее вселился сам Сатана и будто он придавал ей сейчас потусторонние очертания; по побелевшим щекам градом струились бесконечные слезы, катившиеся сверкавшими «алмазами» и создававшие впечатление, что множественный запас их вообще никогда не иссякнет.
Отличаясь более сильной натурой, Андрей бросился на действительную подмогу, крайне необходимую блюстителям правопорядка. Схватив осатаневшую супругу за милые плечи, он принялся энергично встряхивать, пытаясь возвратить страдающей девушке здравый рассудок, на какое-то время всецело утраченный. Впрочем, она ничего, что происходило вокруг, не слышала, нормально не понимала или просто-напросто (что наиболее вероятно!) не желала воспринимать. В наиболее напряжённый момент с хирургических отделений спустилась моложавая санитарка, громким, резанувшим ухо, криком сумевшая сначала насторожить, а затем и привлечь самое пристальное внимание:
– Кто здесь родственники раненой Холод?
– Мы, – отвечал полицейский, продолжая удерживать буянящую жену, – а что, ей лучше уже?
– Нет, – спокойно отвечала исполнительная сотрудница, – ей требуется срочное переливание крови. Но?.. Так случилось, что у нее оказалась первая группа, а у нас, к несчастью, закончились все сделанные запасы. Дорогие родители, вся надежда осталась только на вас: в настоящем случае вливается лишь полностью идентичная… Итак, кто из вас станет донором? Уточню: внутривенное вливание нужно сделать как можно быстрее.
